Принц вдруг понял, как сильно он тогда боялся за девочку с разноцветными волосами и как был счастлив своей любовью. Так безгранично, так невинно и пылко умеют любить только дети.
Рог Тритона не мог очутиться здесь. Где белка… где фокусник? Что за колдовской смерч выкинул его раковину, его подарок Русалочке, сюда, в ЭТОТ дом?!
Подъехала машина. Сотрудники звали, Принц ничего не слышал. Кто-то подергал за рукав пиджака:
– Пора, обговорим план пристройки швейного цеха…
– Завтра, – сказал Принц, с трудом возвращаясь в настоящее время. Поднес запястье с наручными часами к затуманенным глазам:
– До конца рабочего дня осталось всего полтора часа. Езжайте, мне нужно еще кое-что осмотреть.
Позади взрычал мотор… Принц летел по коридору – нет, плыл, двигался вперед в технике баттерфляй – руки в воду, захват, гребок, размах папкой… Какого черта не попросил отвезти ее на работу?! Кто-то крикнул: «Вы куда?» – он не ответил, под водой говорить сложно. С головой окунулся в надломленный мир, в желчный запах хлора, пота, мочи – вот как пахнет болезнь…
Белый коридор, длинный белый саван. Надо дать дизайнерам задание хорошенько продумать цвет и растительно-цветочный декор. Может, украсить витражами окна. Это же не больница, это дом, в нем люди живут… Угловое окно – значит, последняя дверь в анфиладе безликих, крашенных белой эмалью дверей. Распахнулась широко, гостеприимно. Мгновенно забыл, постучал или просто толкнул… Четыре кровати с никелированными полукружиями на спинках – такие были в детдоме, с панцирными сетками и полосатыми матрацами. В железных кроватях не заводятся клопы… Белые тумбочки, костыли сбоку со стертой кожей на подмышечных подушечках. Три девушки смотрят телевизор, четвертая лежит с книгой, головой к окну. Повернулись к Принцу с ленивым интересом: кто? к кому? зачем? Книга упала. Четвертая девушка чуть привстала на локте…
Из-под лепестковых век на нежданного гостя глянула зеленая ночь.
– Ты?!
Принц не понял, кто это сказал, он или она.
* * *
Он ехал в автобусе. Шел пешком. Деревья крохотного леска, гордящегося названием «Парк Новогодний», благоухали знойно, словно политые духами. Пестрый в течениях ветер, то холодноватый, то душный, смешал воздушные струи и принялся швырять в лицо горсти взметенного с дорожек песка. Небо в минуту выстроило летучие фиолетовые дворцы с орнаментованными фронтонами, фигурными вазами по краям балюстрад.
Принц задрал голову, прикрывая ладонью слезящиеся от пыли глаза. Величественная красота, щедро явленная высшими архитекторами, трансформировалась на лету, меняя многомерные очертания. Выступили колонны лилового мрамора, обутые в выемчатые «голенища» пилястр, на них накатились темные ниши с контурами грудастых статуй. Высветились овалы аркад…