— Джон, — предупредил я, — человека в жилете мне придется найти. — Он молчал, и растерянное выражение его лица озадачило меня. — Тебе известно, кому принадлежит жилет?
— Нет.
— Значит, выясню.
— Не стоит, — настаивал и даже почти просил он. — Оставь, Кон. Она ранена неопасно, с ней все будет хорошо.
На веранде застучали сапоги, и дверь резко распахнулась. Линда Макдональд появилась в дверях. За ее спиной стояла дюжина вооруженных горожан.
— Вот они! — воскликнула она. — Я вам говорила, что парочка здесь!
— Эй, ты, бросай оружие! — обратился ко мне их лидер, лицо которого показалось мне знакомым. Да, в тот день около банка он стоял рядом с Талькотом.
Джон Блэйк встал между нами.
— Что с тобой, Барроуз? Дюри привел миссис Ланди… она ранена.
— Ну и что? Он один из них, мы его повесим. И ее тоже, — добавил он вызывающе.
— Только дождитесь, пока меня уволят из полиции, — спокойно парировал Блэйк.
Линда Макдональд наскочила на него.
— Мой отец всегда говорил, что вы перебежите на их сторону. Вы никогда не нравились ему. — Ее лицо вспыхнуло, глаза заблестели. — И он поручил мне… — Линда, без сомнения, восхищалась собой. В известном смысле ее устами отец отчитывал сейчас великого Джона Блэйка, и девушка упивалась его могуществом и славой. -… Объявить, что вы уволены!
— Что?! — воскликнул Джон Блэйк.
— Это правда, Джон, — подтвердил Барроуз. — Макдональд сказал мне, что оставляет право принимать решение Линде. Если вы попытаетесь помешать нам, то будете уволены.
Барроуз тоже получал удовольствие, делая свое заявление. Этот ничтожный человек наслаждался возможностью свергнуть гиганта, который так долго воплощал в себе силу его города.
— Ты больше здесь не закон, Блэйк. Ты уволен.
Кэйт приподнялась на локте.
— Вам, кажется, нужна работа, Джон? Могу предложить место.
Он сомневался.
— Нет, — наконец ответил он, — я ничего не смыслю в коровах.
— Тогда возьмите телеграмму. — Кэйт протянула ему листок. — Как только началась заварушка, я послала запрос. Если кто и мог удержать зыбкий мир, то только вы. Проблема в том, что я задержала ее, не отдала сразу. Оправдание — я не видела вас. Но и не искала, за что вы можете меня осудить.
Он взял телеграмму и быстро прочитал.
— Вы понимаете, что здесь сказано? Это развязывает мне руки! Никаких ограничений!
— Так и должно быть, господин судебный исполнитель. Вот почему я использовала все свои связи, чтобы получить для вас это назначение. Мне не нужны никакие поблажки с вашей стороны, так же как я не хотела бы их по отношению к любому другому.
Барроуз переводил взгляд с одного на другого, силясь постичь происходящее.