Сейчас мы проходим через дворец, и я гадаю, не ждет ли Наполеон, что ему досталась девственница, а если это так, то, узнав правду, не разозлится ли настолько, чтобы отослать меня назад в Австрию.
— Ваше величество, конечно, понимает, что у парадной лестницы ожидает весь двор, — осторожно замечает Меневаль, пока мы движемся по дворцу. — Там все в сборе с полудня. Только что прибыла княгиня Боргезе. И королева-мать тоже.
— Ничего, подождут еще немного.
Наполеона все это, похоже, забавляет. Когда мы подходим к лестнице, он берет меня под руку, и мы шествуем через толпу ослепительных придворных в бархатных шляпах и с массивными украшениями на груди.
— Куда он? — восклицает кто-то, а затем ахает одна из дам.
— Неужели поведет ее…
Наполеон разворачивается.
— Вот именно. Поведу. — Дама шокирована. — Я вернусь, когда еще раз завоюю Австрию.
Глава 11. Полина Бонапарт, княгиня Боргезе
Компьенский дворец
28 марта 1810 года
— Я тебе не верю.
Но Поль наклоняется ко мне в последнем туре вальса и шепчет на ухо:
— Это правда. — И бесхитростно добавляет: — А потом она обыграла его в шахматы.
— Плевать на шахматы! — прошипела я. — Не верю, что она попросила его повторить.
Он нагибает меня назад, так что мои глаза оказываются напротив его зеленых глаз.
— Наверное, старшая сестра ее научила, что говорить, когда он сделает свое дело, — предполагает он.
— У нее нет старшей сестры! — огрызаюсь я и заливаюсь краской, продолжая стоять лицом к лицу с Полем.
Наполеон знаком с ней всего сутки, и Поль клянется, что ничего завидного в ней нет. Но его ведь не было с ними в экипаже, и кто знает, что между ними произошло.
— Она ему понравилась, да? Он тебе это сказал сегодня утром?
Он пожимает плечами.
— Ему все женщины нравятся — на какое-то время.
— Но эта — из Габсбургов, — возражаю я. — И что бы он там ни говорил о равенстве и одинаковой у всех крови — я-то правду знаю: он жалеет, что в нем не течет королевская кровь.
Поль не спорит. Музыка играет громче, и в танцевальном зале Компьенского дворца переливаются на свету сотни бриллиантов. Драгоценные камни сверкают повсюду — на шеях у дам, галстуках у кавалеров, в излишне кокетливой прическе герцогини Девонширской. Если бы нас сейчас видели боги, они бы остановили время, чтобы ни одна из нас не старилась. Осирис, одновременно брат и муж Исиды, сделал бы нас бессмертными в нашем великолепии.
Поль кладет мне руку на спину, и я испытываю легкое возбуждение от того, что представители старой знати должны быть этим шокированы. Княгиня Боргезе танцует со своим камергером!