Мария-Луиза поражена.
— Так вы его читали?
Я пожимаю плечами.
— Во Франции, в отличие от Гаити, в книгах недостатка нет. Если бы мог, я бы перечитал их все.
Мы уже подошли к парадному залу, и нам навстречу кидается несколько человек. Все кругом восклицают:
— Ваше величество!
Мария-Луиза поначалу пытается поздороваться с каждым, но людей слишком много, и в конце концов она ограничивается улыбкой и вежливым кивком.
— А я здесь, значит, никому не интересен? — возмущается Наполеон.
Среди присутствующих нет таких глупцов, кто решил бы, что он шутит. Толпа дам, суетящихся вокруг императрицы, моментально устремляется к императору. Мария-Луиза бросает взгляд на меня, потом поворачивается к де Канувилю.
— А вы, должно быть, Камилло Боргезе? — спрашивает она.
Повисает неловкое молчание.
— Боже упаси! Это де Канувиль. Мой муж, к сожалению, не смог присутствовать на этом вечере.
— Она, наверное, забыла ему послать приглашение. — Де Канувиль подмигивает.
Мария-Луиза озадаченно переводит взгляд с Полины на него, не понимая, воспринимать ли это как удачную шутку.
— Князь Боргезе заболел, — встреваю я. — Де Канувиль — хороший друг ее высочества.
— Очень хороший друг, — бесцеремонно добавляет де Канувиль, и Полина поцелуем вознаграждает его за несносное поведение.
Императрица смущается и, не зная, на кого смотреть, поворачивается к какой-то египетской картине.
— Из моей коллекции, — поясняет Полина.
Де Канувиль фыркает:
— У нее этого добра полные залы. Завоевав Египет, император привез оттуда все сокровища, какие сумел. Не хотите взглянуть?
Полина бросает на него сердитый взгляд, но де Канувиль ничего не замечает, а императрица, уже начавшая тяготиться назойливым вниманием толпы, не раздумывая кивает.
— С большим удовольствием.
Полина пробирается сквозь толпу восторженных дам и перебивает Наполеона:
— Твоя жена желает совершить экскурсию по Нейи.
Мы впятером обходим залы и комнаты, и Мария-Луиза восхищенно ахает над каждым ценным экспонатом в доме Полины. И, судя по всему, восторг этот совершенно неподдельный. Нам показывают гостевую спальню, здесь такая огромная ванна, что впору купать слона. Зато кровать хозяйки дома, напротив, такая миниатюрная, что скорее подошла бы фарфоровой кукле.
— И вы здесь спите? — Марии-Луизе и невдомек, какую радость она доставляет Полине этим вопросом.
— Ее высочество — нежный цветок, — отвечает де Канувиль. — Изящная кровать для изящной княгини. — Наполеон хмурит брови, но де Канувиль уже направляется к будуару. — Вы только пощупайте! — Он указывает на кушетки синего бархата. — Более нежной обивки во всей Франции не сыщешь. Сам император преподнес это в дар Полине. А вон там — грот. — Он распахивает двойные двери и глубоко втягивает в себя свежий воздух. — Видели когда-нибудь нечто подобное? С фонтанами, статуями, цветами, вазонами? — У юной императрицы невольно вырывается смех. — Поведем ее в Египетские галереи? — спрашивает де Канувиль. Он переводит взгляд с одного лица на другое, но улыбается одна императрица.