Много еще воды унесет Днепр, много дней и ночей пройдет, пока Юрий Долгорукий сможет снова вот так встать на горе, чтобы смотреть вдаль.
Через год Изяславу при поддержке половины Европы, с которой князь был в родственных отношениях, удастся изгнать Долгорукого из Киева. Вот тогда не успевшие бежать бояре действительно попадут под замок и будут платить выкуп, но город это Долгорукому не вернет.
Вскоре умрет его старший сын Ростислав, и наследником станет Андрей. А через два года Долгорукому придется и вовсе вернуться в свое Залесье, но мысли о Киеве он не оставит… Он поставит еще много городов в своей земле, будет новый Переяславль на берегу Клещина озера, где такая вкусная рыбка, встанет Юрьев-Польский, Дмитров, названный в честь родившегося сына Всеволода (в крещении Дмитрия), укрепится бывшее Кучково, а теперь Москов…
Вырастут новые церкви: Святого Георгия во Владимире, Святых Бориса и Глеба в Кидекше, что близь Суздаля, Святого Спаса в Переяславле-Залесском, Святого Георгия в Юрьеве… И камень для строительства белокаменных соборов будут возить именно от Москова. И снова будут бессильно скрипеть зубами бояре, даже киевские, понимая, что уходит работный люд к суздальскому князю.
Везде с ним рядом будет сын Андрей, ставший сильным и мудрым князем. Но только в одном не по своей воле поддерживал отца Андрей – в борьбе за Киев. Его сердце принадлежало Залесской Руси.
И только когда в ноябре 1154 года умрет Изяслав Мстиславич, а на его место сядет его брат Ростислав Мстиславич, Юрий снова начнет борьбу за Киев и в марте следующего года в третий раз въедет в Киев как Великий князь, но такой встречи, как в первый раз, уже не будет. Для Киева он все же так и останется чужаком из Залесья, медвежьего угла Руси.
И снова рядом в Вышгороде будет Андрей, душой рвавшийся во Владимир на Клязьме.
Пять лет понадобилось Юрию Долгорукому, чтобы вернуться на Киевский престол, но как за эти годы все изменилось, он стал Киеву чужим, и город ему – тоже.
И пусть горожане были рады Юрьевой щедрости, его нестяжательству, бояре-то вовсе не рады. Тот, кто сам в закрома да сундуки не тащит, и другим не даст, кому же такое понравится?
К вечеру из Вышгорода нежданно приехал Андрей.
– Что случилось, с княгиней, с детками?
– Нет, все хорошо. Поговорить надобно, отец.
– Пойдем, посидим, подумаем.
– Нет, пойдем на берег, там лучше думается.
И хотя на осеннем небе вот-вот покажутся звездочки, князь согласно кивнул, Андрей просто так ничего не делает, если приехал говорить, значит, есть о чем. А на берегу потому, что и стенам в княжьем тереме не доверяет, осторожен.