– Ответ «конь в пальто» тебя, конечно же, не устроит? – голос Еремея злой и весёлый. – Чего звал?
Владыка улыбнулся – бесцеремонность профессора на фоне всеобщего поклонения подобна свежему ветерку в жаркий день. Иногда, правда, она похожа на лютый мороз, но тоже неплохо. Бодрит и не даёт расслабиться.
– Ты как?
– Великолепно! Позвоночник вдребезги, ноги переломаны, кишки в клочья… Но живой, что не может не радовать.
– Ну так не в первый раз? Бывало, что вообще убивали. – Живучесть Эрлиха давно вошла в поговорку. – Месяца на лечение хватит?
– Что-то срочное?
– У нас всё срочное.
– Ага, только крота в своём окружении поймать не торопишься. Время терпит, да?
– Думаешь?..
– Я всегда теперь думаю, да. Или считаешь провал десанта случайностью? По соплям у Холмской излучины тоже случайно огребли? Извини, товарищ Владыка, но уж от тебя я подобной наивности не ожидал. Теряешь хватку?
– Про крота знаю. Но пока польза от передаваемой пиктийцам дезинформации выше понесённого нами ущерба.
– Ущерб, говоришь? А не желаешь приехать в госпиталь и заглянуть в глаза этому ущербу? А что, в торжественной обстановке вручишь героям новые руки и ноги… деревянные, зато с дарственной надписью. Ты перестал видеть людей в сводках потерь, Владыка?
– Потому и хочу, чтобы ты пришёл.
– Добровольцем на обряд Замещения? Хрен тебе!
– Добровольцем стану я.
– Ты спятил?
– Родении нужен новый Владыка, и некий профессор станет им.
– Нашёл дурака. Сам заварил эту кашу, сам и расхлёбывай. Тем более коней на переправе не меняют.
– Незаменимых людей нет.
– Ага, где-то я это уже слышал. Не в этом мире, но от тебя.
– Я устал и хочу уйти.
– И это слышал, но уже от другого человека. Неси сам свой крест, понял?
– Эрлих, ты…
– Еремей Баргузин. А Эрлиха давно уже нет. Неси свой крест, Владыка. Я помогу… куда же мы теперь денемся?
Требовательный стук в дверь оборвал мысленную связь. Кого ещё там черти принесли, дада шени? Не иначе начальник Генерального Штаба – только у Зерцала Чести достаточно наглости, чтобы заявиться к Владыке в поздний час без вызова и без предупреждения. Остальные вежливее или осторожнее, что, в принципе, одно и то же.
– Разрешите?
– Заходите, товарищ… товарищ…
За многие годы Владыка так и не привык называть помощников придуманными их предшественниками кличками. Отсутствие имён лишает человечности, придавая людям странные черты механистичности. Роботы из фантастических рассказов земных писателей… Зачем? И бороться с привычкой называть себя исключительно по должности бесполезно – они считают это почётным правом.