Елена мрачно подумала, что пожилая дама тоже изменит свое к ней отношение, как только узнает, кто она такая.
— По всей видимости, эту особу вообще не готовили к работе гувернанткой, следовательно, она являлась неподходящей наставницей для моей дочери, — упрямо настаивал Адам.
Елена заметила, что, говоря о ней, он, в отличие от бабушки, употребил слово особа, а не леди.
— А не оставить ли тебе нас с миссис… э-э-э… с молодой леди наедине? — беззаботно предложила леди Сисели. — Я всегда считала себя знатоком человеческого характера и верю, что Елена… Это ваше настоящее имя, милая? — по-доброму обратилась она к ней.
— Да… вроде того.
Пожилая дама кивнула и снова повернулась к своему внуку:
— Уверена, мы заблуждаемся, Адам.
— Эта особа намеренно ввела нас в заблуждение, проникнув в мой дом и назвавшись гувернанткой, которой в действительности не является. — Он презрительно посмотрел на Елену: — А теперь, мадам, сообщите нам свое настоящее имя, а также то, в каких отношениях вы состоите с этим Иеремией.
Елена вздрогнула.
— Ни в каких, как вы выразились, «отношениях» я с ним не состою.
— Хотите уверить меня, что просто лишились чувств при виде старого знакомого? — надменно произнес он.
Елена нахмурилась. Адам, похоже, из-за Иеремии гневался больше, чем из-за того обстоятельства, что она работала на него под чужим именем.
— Я знаю этого грума лишь потому, что он работал у… он работал у моего…
— Как мне кажется, миссис… Елена может вот-вот снова лишиться чувств. Адам, а не сходить ли тебе за бренди?
Леди Сисели оттолкнула внука в сторону и, сев на краешек постели Елены, мягко взяла ее за руку.
Внимательно вглядевшись в испещренное морщинами лицо пожилой дамы и ее выцветшие серые глаза, Елена поняла, что та выказывает не просто вежливое беспокойство о ней, но, возможно, сочувствие.
Леди Сисели пожала ей пальцы, после чего снова обратилась к внуку:
— Адам?
— Я никуда не пойду до тех пор, пока Ел… эта особа не ответит на все мои вопросы.
— Должна признаться, после всех этих волнений мне и самой требуется глоточек чего-нибудь подкрепляющего, — слабым голосом произнесла леди Сисели.
— Повторяю, я никуда не пойду, бабушка, пока эта загадка не будет разрешена, — упрямо ответил Адам, не сводя глаз с Елены.
Видя столь явное нежелание Елены открывать настоящее имя, Адам позволил своему богатому воображению снова захватить контроль над здравым смыслом. Почему она солгала, чтобы получить работу в его доме?
Если бы она была женщиной, которая, оказавшись одна в целом мире, ищет работу, она не стала бы скрывать своего имени. Если только она, как Адам и подозревал, не является чьей-то сбежавшей женой.