Шарлотт искренне заботило будущее молодого Артура, но заботилась она фактически о компаньоне для своего сына. Так как она сама не могла сопровождать его в Йель, ей оставалось только одно: обеспечить Джо надежным компаньоном. К счастью для обеих семей, мальчики относились друг к другу с большой симпатией. Когда же дело дошло до высшей юридической школы, старшие Мак-Генри уже не возражали. Они послали Артура в Университет Пенсильвании вместе с Джо, игнорируя то, что в Дикинсоне тоже была первоклассная юридическая школа. К тому времени у Артура Дэвиса и Бесс сын учился в Йеле, и они уже были преданы Большой Четверке[23].
Никому и в голову не приходило спросить самого Артура, в какую он хочет пойти школу и колледж, вероятно, потому, что это не приходило в голову и ему самому. Его дружба с Джо было такой неотъемлемой частью его жизни, что во всех важных жизненных решениях он почти всегда полагался на выбор Джо. И хотя это не свойственно американскому образу мышления, но факт остается фактом: Джо занимал позицию, подобную королевской, а Артур — позицию его знатного компаньона. Однако сам Артур никогда не считал себя покорным слугой или подчиненным Джо. Артур нередко был для Джо удобным партнером, но сам он себя таковым никогда не считал. Он относился к себе с полным уважением и не мучился ревностью, когда Джо веселился в компании Алика Уикса, Дейва Харрисона или Пола Дональдсона. Благодаря внешней привлекательности, отличным манерам и стабильному финансовому положению Джо без конца приглашали на вечеринки и в дома его йельских приятелей, которые не жаждали вместе с ним приглашать Артура Мак-Генри. Джо мог запросто стать жителем Нью-Йорка и раствориться в растущей нью-йоркской толпе выпускников Йеля. С другой стороны, Артур был истинным «йельским пенсильванцем», и только; он никогда не искал ни работы, ни даже возможности работать в Нью-Йорке. Для Артура за все четыре года в Нью-Хейвене и позднее, в Университете Пенсильвании, самым большим событием по-прежнему оставалась «Ассамблея» в Гиббсвилле; на вечеринках в Нью-Йорке и Филадельфии он всегда чувствовал себя гостем, а в Гиббсвилле он был членом «Ассамблеи» (или, вернее, должен был им стать по достижении двадцати пяти лет). Положение Артура Мак-Генри в Йеле по-своему напоминало положение в нем Джо Чапина, если не считать того, что он пользовался большим, чем Джо, успехом в разных студенческих организациях и завел больше дружеских связей. Но Джо Чапин и Артур Мак-Генри были нью-хейвенские выпускники Йеля, а не нью-йоркские. Дейв Харрисон и Алик Уикс, оба жители Нью-Йорка, с радостью бы приняли в свою компанию Джо Чапина, и даже когда они с Джо разлучались, то всегда с легкостью возобновляли с ним отношения. Они с искренней вежливостью спрашивали его об Артуре Мак-Генри, зная, что тот был самым близким другом Джо, в то время как Джо был для них своим парнем, который по чистой случайности родился в городке с названием Гиббсвилль.