В Гиббсвилле встречались и мужчины, и женщины, которые хотя и не выказывали одобрения деятельности Майка, тем не менее пользовались его услугами, и среди них было немало тех, кого обычно называли «компанией с Лэнтененго-стрит». Однако снобы не знали и никогда бы не поверили, что, во-первых, Майка и его жену вполне устраивало их социальное положение и более высокого положения они хотели только для своих детей, а во-вторых, что поставки мороженого и посредничество в прочих благотворительных мероприятиях было успешным исключительно потому, что Майку нравилось помогать людям. Майк был проницательным, практичным и способным на бессердечность, но он был и из тех, кто с удовольствием делал добрые дела. Он часто совершал эти добрые дела автоматически, инстинктивно, не успевая даже подумать о выгодных ответных одолжениях. Приезжая в большие города, он нередко проявлял щедрость, почтение и доброту по отношению к совершенно незнакомым ему людям, которые в ответ не могли сделать для него ничего, кроме как, признав эту доброту, сказать ему спасибо.
При этом Майк способен был убить любого, кто всерьез обидел бы его жену или дочерей. Убить в прямом смысле этого слова. Майк умел пользоваться телефоном, умел завязывать галстуки и читать ноты, говорил по-французски и переводил с латыни, мог объяснить суть «Дела Дартмутского колледжа», ловко управлял лошадьми, понимал принцип работы двигателя внутреннего сгорания, умел держать себя в руках и умеренно есть, мог в боксерском сражении победить более сильного противника и соблюдал все правила личной гигиены. Но при этом Майк вполне способен был убить любого, кто всерьез обидел бы его жену или дочерей. Во всем остальном он был сговорчив и готов пойти на компромисс, а порой даже страстно к нему стремился. Более того, он знал за собой эту особенность, поскольку его способность критически оценивать других людей исходила из весьма глубокого понимания самого себя, вызванного постоянной оценкой своих поступков перед исповедью. А так как Майк осознавал свою чрезмерную озабоченность благополучием своей семьи, он с превеликой осторожностью судил о тех, кто на это благополучие покушался. Но если он признавал человека виновным, наказание следовало незамедлительно. Однако тот реальный факт, что Майк никогда никого не убивал, казался ему менее существенным, чем тот недоказанный факт, что он способен был на убийство.
Пег довольно скоро поняла, насколько рьяно Майк готов защищать благополучие своих родных, и это открытие научило ее с большой разборчивостью и осторожностью рассказывать о нанесенных обидах и оскорблениях. Майк не всегда соглашался с ее оценками людей, но всегда верил рассказанным ею фактам. И первый урок он преподнес ей на втором году их супружеской жизни. Как-то вечером после ужина они сидели вдвоем, и Пег, рассказывая ему о событиях прошедшего дня, как ей казалось, невзначай упомянула о происшествии, которое вызвало у нее раздражение.