— Но как выразить это по-другому? — спросила Энн.
— Да, наверное, так и должно быть, — согласилась Эдит. — Я какая-то изможденная, да и все мы устали за эти последние дни. Я совершенно обессилела. Ты, и Джоби, и все остальные мне столько помогали, а теперь, когда похороны позади, вполне естественно, что я обессилена.
— Спасибо за благодарность, мама.
Эдит в ответ кивнула.
— Я все думаю, что делать, с чего начать.
— Начать что?
— Все, все. Дом я сохраню. Я собираюсь в нем жить до конца своей жизни, и для тебя, и для Джоби он всегда будет родным домом, куда вы можете в любую минуту вернуться. Денег будет меньше, чем при жизни отца, он зарабатывал… приличные деньги. Но у меня их достаточно, чтобы содержать этот дом почти в таком же состоянии, как прежде. Ты ведь знаешь, как мы всегда жили. В пределах наших возможностей, за исключением трат, которые отец… делал, когда занимался политической деятельностью. Это был существенный расход. Очень существенный. Но это были отцовские деньги, он их заработал или унаследовал, и я знала, что он никогда не сделает ничего, что поставило бы под угрозу наше благосостояние, ваше — его детей — и мое. Дважды он отдал существенную сумму, с моего полного согласия и одобрения. И не думаю, что мне следует говорить вам, сколько именно он потратил, потому что, как оказалось, вложения отца во время войны принесли прибыль, так что в конце концов заработанные им деньги почти покрыли его расходы на политику. А возможно, он даже оказался в выигрыше. Пол Дональдсон дал ему хороший совет, и Дейв Харрисон. И кажется, Алик Уикс, но насчет Алика я не уверена.
Она подняла глаза и посмотрела вдаль на какую-то невидимую точку.
— Алик Уикс мне никогда не нравился, — продолжала Эдит. — Я очень удивилась, когда он предложил быть почетным носителем гроба.
— Почему же он тебе не нравится? Я думала, он тебе симпатичен.
— О, ты так думала потому, что мне хотелось, чтобы ты так думала. Твой отец тоже не знал о том, что я не доверяю Алику.
— Ты ему не доверяешь? — спросила Энн.
— Нет, не доверяю. И никогда ему не доверяла. Он всегда мне казался одним из тех университетских приятелей отца, которые… это, конечно, связь с прошлым, с яркими годами в Йельском университете, но на самом деле у них не было почти ничего общего. «Волчья голова»[9], и в общем-то все. Я никогда не могла понять, почему для взрослого человека так много значат два года, проведенных в одном и том же клубе. Эти ежегодные обеды в Нью-Йорке, эти выпивки и распевание нелепых песен и, наверное, бесконечные тосты в честь тех, кто умер со времени последнего сборища. В следующий раз, полагаю, Алик Уикс произнесет тост за твоего отца, и все будут взирать на него как на истинного собрата, который с риском для жизни отправился на похороны в дикие джунгли Пенсильвании.