- Христиане победили, - сказала мне Этельфлед.
- Ты христианка.
Она проигнорировала эти слова. Вместо ответа она без всякого выражения посмотрела на пламя, а потом устало покачала головой.
- Все эти десять лет у нас был мир.
- Это не моя вина, - зло ответил я. - Я снова и снова просил дать мне людей. Мы бы захватили Честер, убили Хэстена и выгнали бы Кнута из северной Мерсии. Это не мир! Не будет мира, пока датчане не уберутся отсюда.
- Но у нас и правда мир, - настаивала она, - и ты не нужен христианам в мирное время. Если бы была война, все они желали бы, чтобы Утред из Беббанбурга сражался за них, но сейчас? Когда у нас мир?
Сейчас ты им не нужен, а они всегда хотели от тебя избавиться. Так что ты будешь делать? Ты зарезал одного из самых праведных людей в Мерсии!
- Праведных? - фыркнул я. - Он был просто глупцом, что затеял драку.
- А драка, которую он затеял, была дракой на твоей стороне! - сказала она с напором. - Аббат Уитред проповедовал о святом Освальде! У Уитреда было видение! А ты убил его!
Я ничего на это не ответил. По всей Британии распространялось это священное безумие, вера в то, что когда будет найдено тело святого Освальда, саксы объединятся, то есть те саксы, что находятся под правлением датчан, внезапно обретут свободу.
Нортумбрия, Восточная Англия и северная Мерсия очистятся от датских язычников, а все потому что кости расчлененного святого, умершего почти три сотни лет назад, будут собраны вместе.
Я знал абсолютно всё про святого Освальда. Когда-то он правил в Беббанбурге, и мой дядя, предатель Элфрик, владел одной рукой усопшего. Много лет назад я сопровождал голову святого в безопасное место, а всё остальное, как полагали, было похоронено в монастыре где-то на юге Нортумбрии.
- Уитред хотел того же, что и ты, - гневно произнесла Этельфлед, - хотел, чтобы саксы правили Нортумбрией!
- Я не хотел его убивать, - повторил я, - и я сожалею.
- Ты и должен сожалеть! Если останешься здесь, то придут две сотни копейщиков, и ты предстанешь перед судом.
- Я буду с ними сражаться.
Она ответила на это презрительным смехом.
- Каким образом?
- У нас с тобой больше двух сотен воинов, - сказал я.
- Ты редкостный глупец, если думаешь, что я велю своим людям драться против других мерсийцев.
Конечно, она не будет сражаться с мерсийцами. Мерсийцы любили ее, но эта любовь не собрала бы достаточно большую армию, чтобы победить ее мужа, потому что он раздавал золото, он был хлафордом и мог собрать тысячу людей.
Он был вынужден притворяться, что они с Этельфлед находятся в теплых отношениях, потому что боялся того, что может произойти, если выступит против нее в открытую. Ее брат, король Уэссекса, мог бы пожелать отомстить. Меня он тоже боялся, но церковь только что лишила меня огромной части моего могущества.