- Ладно, убийство того ублюдка было моей ошибкой, - признал я, - а теперь христиане хотят превратить мой череп в кубок для эля.
Настало серое утро. Ночью облака поредели, но сейчас они снова сомкнулись и плевались дождем. Мы ехали по тракту, что вел через мокрые поля с побитыми ливнем рожью, пшеницей и ячменем.
Мы направлялись в сторону Лундена, и справа я видел мерцание Темеза, медленно и угрюмо несущего свои воды к далекому морю.
- Христиане искали повод избавиться от тебя, - сказал Финан.
- Ты христианин, - заявил я, - так почему же ты остался со мной?
Он лениво усмехнулся.
- О чем объявляет один священник, другой отрицает. Значит, если я останусь с тобой, то отправлюсь в ад? Наверняка я и так туда отправлюсь, но я легко найду священника, который скажет нечто противоположное.
- Почему же Ситрик так не думает?
- Это всё женщины. Они больше боятся священников.
- А твоя женщина не боится?
- Я люблю ее, но она мной не командует. Кстати, она стерла колени в молитвах, - он снова усмехнулся. - А отец Кутберт хотел пойти с нами, бедняга.
- Слепой священник? - спросил я. - Какой прок от слепого священника? Лучше пусть отправляется с Этельфлед.
- Но он хотел остаться с тобой, - заявил Финан, - так что если священник этого хотел, то с моей стороны будет просто грехом не хотеть того же.
Он поколебался.
- Так что же мы делаем?
Я не хотел открывать Финану правду, что направляюсь в Беббанбург. Верил ли я в это сам? Чтобы взять Беббанбург, мне нужно было золото и сотни воинов, а я вел лишь тридцать три.
- Мы станем викингами, - произнес я вместо этого.
- Я подумал о том же. И мы вернемся.
- Вернемся?
- Это судьба, ведь так? В одно мгновение мы наслаждаемся солнечными лучами, а в следующее над нами проливается каждая темная туча христианского мира. Так значит, лорд Этельред желает отправиться на войну?
- Так я слышал.
- Этого хотят его женщина со своим братом. А когда он ввергнет Мерсию в хаос, они призовут нас обратно, спасти их жалкие жизни, - заявил Финан с полной уверенностью.
- А когда мы вернемся, они нас простят. Священники покроют слюнявыми поцелуями наши задницы, так что они нас простят.
Я улыбнулся в ответ. Мы с Финаном много лет были друзьями. Вместе попали в рабство, а потом стояли плечом к плечу в стене из щитов, и я взглянул на него и увидел, что из-под шерстяной шапки показались седые волосы. Его борода тоже поседела. Думаю, я выглядел так же.
- Мы состарились, - произнес я.
- Но не стали мудрее, а? - засмеялся он.
Мы проехали через несколько деревень и два городка, и я устал, гадая, послали ли священники гонцов с приказами напасть на нас, но никто не обращал на нас внимания.