Это было нововведением по сравнению с временем правления моего отца. Нижние ворота представляли собой арочный проем с площадкой для воинов наверху, и эти ворота были лучшей защитой Беббанбурга, потому что к ним можно было подойти лишь по узкой тропе, что шла по песчаной косе со стороны суши.
Эта коса была достаточно широка, но потом из песка внезапно восставала темная скала и тропа становилась узкой, поднимаясь к этим массивным воротам, все еще украшенным человеческими черепами.
Я не знал, были ли это те самые черепа, с которых Айда Несущий Пламя снял плоть в котле с кипящей водой, но они точно были древними и обнажали свои желтые зубы в предупреждении возможным атакующим.
Нижние ворота были самым уязвимым местом Беббанбурга, но в то же время обескураживали. Удерживай Нижние ворота, и Беббанбург будет в безопасности, если только воины не высадятся с моря, чтобы атаковать высокие стены, но такая возможность внушала страх, потому что скала была крута, а стены высоки, а защитники могли поливать атакующих дождем из копий, булыжников и стрел.
Но даже если нападавшие смогли бы захватить Нижние ворота, они все равно не взяли бы крепость, потому что этот увешанный черепами проход вел лишь в нижний двор. Я мог различить над стеной крыши.
Там находились конюшни, склады и кузница. Из кузницы поднимался темный дым, который наполненный дождем ветер относил к земле.
За ним снова возник силуэт крепости, а на вершине была внутренняя стена, выше внешней, укрепленная огромными каменными глыбами и снабженная еще одним грозным проходом.
За Верхними воротами находилась сама крепость, там был построен большой дом, и над его крышей тоже поднимался дым и развевалось знамя моей семьи.
Флаг с волком угрюмо хлопал на мокром ветру. Это знамя вызвало у меня ярость. Это было мое знамя, моя эмблема, и его держал мой враг, но в тот день это я был волком, вернувшимся в свою берлогу.
- Опустите плечи! - велел я своим воинам.
Мы должны ехать, как усталые и скучающие люди, и мы припали к седлам, позволив лошадям самим медленно найти путь по тропе, которую они знали лучше, чем кто-либо из нас. Хотя я знал.
Я провел здесь первые десять лет своей жизни и знал и тропу, и скалу, и пляж, и гавань, и деревню. Крепость возвышалась над нами, а слева простиралась мелководная лагуна, гавань Беббанбурга.
Вход в гавань представлял собой канал к северу от крепости, и когда корабль заходил внутрь, ему нужно было быть внимательным, чтобы не сесть на мель. Теперь я мог различить Полуночника.
Там было еще полдюжины более мелких лодок, рыбацких, и два корабля такого же размера или больше Полуночника, хотя, по-видимому, ни на одном не было команды. Теперь Финан мог нас видеть.