— А откуда ты знаешь, что чувствует Фаулор? — Грандмастер хитро прищурился.
— Ну… По нему и так видно.
Не знаю, что уж там было по мне видно, но чувствовал я себя неважно. Меня мутило от слабости и голода.
— Главное, чтобы она не вернулась сюда со всей моей… теперь уже нашей родней. Они один раз уже разнесли планету.
— Нет. Родня сюда не нагрянет. Лилиум не смогла пробиться обратно, а остальные смелостью не отличаются. Да и не о них сейчас нужно беспокоиться.
— А о чем?
Морок хмыкнул.
— Ты, братец, здесь несколько отстал от жизни. — Он принялся загибать пальцы. — В Теморане чума и хаос, кто все это разгребать будет непонятно — раз. Отдачей от удара в купол поубивало немало богов разного уровня, сейчас такой раздел власти начнется, что Шат ногу сломит — два. В Шаторане по-прежнему невесть что творится, где Горилика неизвестно — три…
— Ладно-ладно, я понял!
Девица кружилась в танце, так что юбка то и дело взлетала выше колен. Не настолько выше, чтобы считать совсем уж неприличным, но настолько, чтобы приковывать к себе взгляды посетителей кабака.
Стоял на дороге заброшенный дом
И крепок на редкость он был:
Разрушить его у дождя и ветров
В пять лет не хватило сил.
С полтоста глоток разом подхватили припев:
Хей-ло, хей-ло, дом дураков сгорит,
Непременно, к утру.
Потому что все, что получит дурак,
Он тотчас обратит в золу.
Голос у девицы был не выдающийся, но для простой песенки его вполне хватало.
Но как-то с востока пришел дурак
И с юга пришел другой;
И с севера трое еще пришли
И в дом ввалились толпой.
И в центре стола развели костер
И пустились вокруг плясать.
И сгорели живьем, но богами клянусь,
Что все повторится опять.
Потому что на свете полно дураков,
И хоть гибнут без счета они,
Их рождает земля, и глупости их
Достанет на наши дни.