— Папа! Умер Марк Бернес…
Я был поражен. Эльдар протянул мне «Комсомольскую правду». В ней я увидел траурную фотографию Марка и заметку Н. Богословского. Я встретился с большим горем, тяжелой утратой.
К потерям, к смерти близких привыкнуть невозможно. Уход дорогого нам человека каждый раз невероятен, будто это первая смерть на свете. Она потрясает. Так было и со мной в тот августовский день, когда я узнал, что умер Марк Бернес.
Что после него осталось? Что может быть утешением для близких, для всех любивших его?
С живыми остался его голос, его образы на экране, его искусство. Остались дети — его продолжение. После мастера остается его работа, сделанное им за жизнь и во имя жизни, и продолжает служить людям. Даже кувшин, вылепленный мастером из глины, долго служит людям.
Прекрасное искусство Марка Бернеса, его песни остались с нами, по-прежнему неся радость и наслаждение.
За несколько месяцев до смерти Марк попросил меня написать текст для песни такого содержания: придумано много машин, мир удивляют чудеса техники, но человек остается человеком с живой душой, болью и радостью, с любовью к цветам, зеленым деревьям, траве, земле, где созревают колосья и поют птицы. Тема была, как говорится, моей, и я с радостью согласился написать такой текст, но не успел. Смерть опередила меня! Тяжело переживая безвременный уход друга, я решил написать стихотворение памяти Бернеса. Мой замысел не давал мне покоя несколько месяцев. В те дни я был в разных городах — от Тбилиси до Варшавы — и всюду думал о своем стихотворении, но написать его все не удавалось. Наконец, вернувшись домой в начале зимы, я написал его и назвал: «Песня, которую не споет мой друг». Я не мог не написать этого стихотворения! Оно — тот скромный цветок, который я с любовью и нежностью положил на могилу Марка Бернеса.
Меня просил ты этим летом
Для песни написать слова.
Чтоб птицы пели в песне этой,
Цвели б цветы, росла трава.
Пишу я, но к чему трудиться:
Моих ты не оценишь слов,
Хоть песнями зальются птицы
Над полем красным от цветов.
Как ни проворны строки песен,
Они твой не отыщут след
В краях, где адрес неизвестен
Ничей и адресатов нет.
Ни песня, ни иная малость
Не проникает в те края.
А здесь что от тебя осталось?
Лишь голос твой, да боль моя.
Не слышать голос твой мне странно,
Хоть я и знаю: в свой черед
Смерть, взявшая тебя нежданно,
Нежданно и ко мне придет.
И друг мой близкий иль далекий
Былое вспомнит и — как знать, —
Быть может, тоже сложит строки.
Которых мне не услыхать!
Как я ни верю в силу слова,
Я знаю, что не может быть
Ни слова, ни стиха такого,