Я отчетливо вижу перед собой его лицо — строгое и очень молодое. Повторяю: это были мирные дни, война казалась чем-то призрачным, нереальным, а потом…
Потом память перелистывает много печальных страниц и приводит меня в блиндаж из кинофильма «Два бойца», и я вновь вижу Марка — повзрослевшего, с суровым лицом солдата, в короткой передышке между боями поющего ставшую впоследствии знаменитой «Темную ночь».
Я хорошо помню, как снимался этот эпизод. С режиссером Леонидом Луковым в тот день происходило что-то непонятное. Человек бурного темперамента, он тихо стоял у съемочной камеры с глазами, полными слез, и, не отрываясь, смотрел на Аркашу Дзюбина — одного из героев фильма, и слушал песню, которую сдержанно и проникновенно пел Бернес…
Романтик по складу души, еще необстрелянный лейтенант из «Истребителей» возмужал, узнал, почем фунт лиха, и испытал главное — вкус победы над врагом. Бернес уверенно сыграл волевую нравственную победу, которая стала победой боевой.
Так столкнулись два образа, где второй стал прямым продолжением первого, так формировался мужской характер советского бойца, не отступающего перед трудностями.
Мне кажется, что и в характере Бернеса произошло нечто подобное. Окрепло и обрело завидную устойчивость его актерское мастерство. И еще — обозначилась его страстная пожизненная любовь к песне, и не просто к песне, а к такой, которая нужна людям.
…Марк пел несколько моих песен, но мне сейчас вспоминается история, связанная с одной из них, с песней «Спят курганы темные» на музыку Н. Богословского.
В фильме Леонида Лукова «Большая жизнь» песню эту исполнил артист Л. Масоха, по роли кулацкий сынок и вредитель. Он шел по улице шахтерского поселка и, аккомпанируя себе на баяне, пел: «Спят курганы темные, солнцем опаленные…»
В «Большой жизни» Бернес играл роль инженера Петухова.
Как-то поздно вечером, после съемки, у меня с Марком Бернесом произошел разговор, который я сейчас приведу с почти стенографической точностью.
Сперва разговор велся на отвлеченные темы, мы неторопливо беседовали о том о сем. Потом Бернес произнес фразу, которая походила на размышления вслух. Он сказал:
— Ты знаешь, все-таки у каждой песни своя судьба. Иная песня раз прозвучит и остается в памяти надолго, а то и навсегда. Другую песню слышишь десятки раз, и никак ее не удается запомнить…
— Правильно, — сказал я и подумал, что разговор затеян неспроста.
— Многое, конечно, зависит от качества песни, — продолжал Бернес, — хорошую песню помнишь, плохую забываешь…
— Правильно, — согласился я, окончательно убеждаясь, что разговор имеет вполне определенную и точную цель.