И тут я замечаю, о ужас, что стою босиком на холодном мраморном полу! Я сразу как бы съеживаюсь среди этого великолепия. Просто Золушка на балу, ситуёвина — обхохочешься. Все всё прекрасно видят и понимают, и только хорошее воспитание и следование этикету не позволяют присутствующим показывать пальцем в мою сторону. Но это я, конечно, зря накручиваю. На таких вечеринках народ «выгуливает» костюмы и драгоценности. В первую очередь надо себя показать. Заметят здесь или слишком эпатажный, или слишком безвкусный наряд. Ну, еще будут весь вечер перемывать кумушкам кости, если те вдруг придут в одинаковых платьях. К счастью, подобного не наблюдается, и никто, кроме меня, не замечает моего конфуза. Неудобно, что и говорить. И холодно. Незаметно пытаюсь затеряться в толпе и обо что-то царапаю ногу. Арнольд удивленно смотрит на меня в упор и произносит так хорошо знакомое требовательное мяу-оу!!!
И вот вместо Шварценеггера я вижу своего кота, который отчаянно пытается выковырнуть меня из-под одеяла. Время трапезы пришло, а я никак не желаю кормить Его Величество, валяясь в кровати. Непорядок!
Прогнав остатки сна, шествую на кухню. Рыжий, как всегда, бежит впереди меня. Увидев полную миску, он, забыв обо всем, по-звериному урча, поглощает завтрак. Я, сварив себе кофе, сажусь у окна и, отпивая ароматный напиток, пытаюсь понять, что значит этот причудливый сон. Ни в одном соннике не удастся найти его толкование, это уж точно. Так что со своими сновидениями придется разбираться самой. Всегда все приходится делать самой.
За окном — утро, разбавленное нежными пастельными красками и еле приглушенными звуками. Позже краски станут более яркими и выпуклыми. Разбег будет взят потом. А пока — неспешное утро в акварельных полутонах и на сбавленных скоростях.
Что-то заставило меня отвлечься от размышлений о Шварценеггере и о моем неопределенном будущем. Все самое неприятное и странное почему-то случается вдруг, когда этого меньше всего ждешь. Наверное, это и называется «закон подлости». Передо мной сидел Рыжий, приняв вполне «человеческую» позу и подперев голову передней лапой. Он в упор смотрел на меня своими агатовыми глазами. Очевидно, затянувшаяся пауза его порядком утомила, и Рыжий, подмигнув, произнес так хорошо знакомым голосом известного актера:
— Ну, здравствуй!
— Здравствуйте, Александр Владимирович! — машинально ответила я.
— Нет. — Рыжий провел лапой у меня перед глазами. — Я — Рыжий! — На этот раз он говорил своим голосом.
Бред какой-то! Кот говорит своим голосом!
Я ошалело таращилась на кота, пытаясь из цветных осколков впечатлений собрать более-менее вразумительное панно моей сумасшедшей действительности. Передо мной сидит кот, который не только умеет говорить, но и может имитировать чужие голоса. И я воспринимаю это как нечто естественное! А мяукающий Арнольд был на самом деле или только во сне? Собрать паззлы в картинку не получалось.