— Я прошу прощения за этот поцелуй. Вино повлияло и на меня, — извинился Нэймар.
Я фыркнула. Ах, ему теперь жаль! Вот чего-чего, а сожаления я в его поцелуе не почувствовала. Но что б такое ответить, не придумала. Он встал и поинтересовался:
— Мне помочь Вам раздеться? — в голосе явно была насмешка.
— Нет, — выпалила я.
Он отступил в сторону и, усмехнувшись, указал на ширму:
— Тогда прошу.
За ширмой скрывалась дверь в гардеробную. Я заметила, что услужливые горничные уже перенесли сюда мои вещи. Я осторожно сняла драгоценности и платье, сбросила расшитые серебром белые туфли, накинула легкую сорочку. И вышла к мужу. Первая брачная ночь давно была моим кошмаром, вот теперь он настиг меня наяву. Что говорить, я не представляла, куда смотреть — тоже. Так что смотрела в пол.
— Иди сюда, — позвал Нэймар. Я подняла голову. Встретилась с ним глазами. Его взгляд был требовательным, выжидающим. Нэймар полулежал на кровати, прикрывшись лишь по пояс легким покрывалом. И я пошла. Что ж мне еще оставалось делать? Он — муж, ему позволено все. Покорно легла на кровать.
— Умница, — прошептал он. Я лежала, боясь шелохнуться, а он навис надо мной. Близко. Так, что короткие волосы касались лица. Я закрыла глаза. Может, так будет легче?
Он погладил мои волосы, щеку, придержал лицо, чтобы я не отвернулась, снова поцеловал меня долгим нецеломудренным поцелуем. И снова. Его рука по-хозяйски скользнула с шеи к груди. Несколько раз погладила, повторяя форму, и спустилась ниже. О, Эреа, дай мне сил! Все это время Нэймар не забывал осыпать поцелуями мою шею, губы… Его рука дернула за ленту, распуская ворот сорочки. Мое сердце билось так часто, что казалось, непременно выскочит.
— И как долго Вы будете терпеть во имя долга? — раздался над ухом шепот Нэймара.
Я открыла глаза и посмотрела на мужа. Он тяжело дышал, растрепанные черные волосы придавали ему сходство с демоном. Ничего не понимаю, еще одна проверка?
— Неужели Вы действительно считаете меня монстром? — снова прошептал он.
— Я не знаю, что мне думать, — пролепетала я.
— Думаю, давно пора определиться, — он улыбнулся. Улыбка вышла печальной. — Я не трону Вас. Редкие поцелуи на публике — вот пик наших отношений.
— Почему? — я не могла поверить в свое счастье. Какое облегчение!
— Потому что Вы не любите меня. А принуждать Вас я не буду, какими бы правами ни был наделен, — Нэймар покачал головой, словно дивясь странностям моего мышления.
Я вглядывалась в его глаза, боясь, что его слова неправда. Но нет, его грустные глаза не врали.
— Но даже так нам придется соблюдать некоторые условности. Спать мы будем в одной комнате, даже в одной кровати. Не переживайте, она большая, — он усмехнулся. — И не бойтесь, я не буду больше держать Вас за руку.