— Хорошо. Почему ты предупредила отца о нападении?
— Потому что ты мой муж.
— Другие причины есть?
— Да, хотела уберечь братьев от проклятия Великой.
Он пару раз кивнул, словно мои слова подтвердили его собственные выводы, и задал следующий вопрос:
— Ты когда-либо желала моей смерти?
О, демоны. Врать нельзя, даже чуть-чуть слукавить и то нельзя!
— Да.
Лицо Нэймара исказила гримаса досады и разочарования.
— Но мне было тогда лет семнадцать, — поспешно добавила я. — Меня насильно обручили, я бесилась довольно долго. Понимаешь?
— Кажется, да, — его лицо просветлело. — А теперь? Теперь ты желаешь мне смерти?
— Нет, ни тебе, ни кому-либо из твоих родных.
— Ты просила когда-нибудь кузенов или других избавить тебя от брака?
— Один раз. Мне сразу объяснили, что нет возможности расторгнуть договор. После этого ни разу.
— Ты просила кого-нибудь убить меня?
— Нет, никогда.
— Давала каким-нибудь другим образом понять, что хотела бы стать вдовой?
— Нет, никогда.
Он прикрыл глаза и вздохнул так, словно с его души упала скала:
— Я знал, я знал. Хвала небесам!
Он порывисто встал рядом со мной на колени и обнял, прижал к себе. А я в который раз почувствовала, как спокойно в его объятиях.
— Я рада, что ты жив. Очень за тебя переживала, — призналась я, обнимая мужа.
— Прости. Прости меня за все эти вопросы, но я должен был их задать, — его голос был ласковым и виноватым. Похоже, это у них с Келиаром семейная традиция. Вначале пугать меня до полусмерти, а потом извиняться и чистосердечно раскаиваться.
— Ты расскажешь, что случилось? И почему ты не послал тоты с весточкой?
Он выпустил меня и снова сел на манекен.
— Тут все просто. Тоты подстрелили, а другого у меня не было, — Нэймар развел руками. — Птица прилетела на рассвете, мы как раз собирались в путь, а тут такая новость. Отец велел ему повторить послание трижды. Третий раз мы уже не услышали. Нападавших было десять. Нас рассчитывали застать врасплох, возможно, даже надеялись застать спящими. Мне больно это говорить, а тебе, наверное, еще больней слушать.
Взгляд у Нэймара был действительно сочувствующий. Я только кивнула. Куда ж хуже? Вероломное нападение. На рассвете. С превосходством сил вдвое. И это мои братья, моя кровь. Позор… А мое положение каково? Предала родных ради мужа.
— Твои кузены вдвоем набросились на меня. Они опытные воины. Я ранил Илдирима в ногу, но он продолжал сражаться, пока Гериона не подстрелил подоспевший Леньор. Оба живы, как ты наверняка видела. Мы убили четверых нападавших. Сами не потеряли никого. Но если бы не Леньор… не знаю, чем бы это закончилось. А так только раненные. И то тяжелых ранений нет, хвала Эрее. Твое предупреждение спасло много жизней. Я очень благодарен тебе за это.