— "Кошечка" там написано! — возмутилась старушка.
— Сначала убери шесть человек из раздела "внуки", кошка ты гулящая, — отмахнулась подруга.
Под незлобливое переругивание, солидный авто выехал со двора, чтобы через некоторое время свернуть в подземную магистраль на Москву.
Где-то за пятым транспортным кольцом, в местечке, которое еще было Москвой, хоть и стояло на самой ее границе, в окружении горделивых высоток робко возвышалась над местностью пятиэтажка. Стены древней постройки на треть состояли из штукатурки, прихотливо выглядывающей разными слоями на окружающие улицы. Когда-то в доме проживал кто-то важный, но табличку с его именем, фотографией и годами жизни замуровали при очередном ремонте. Зато знали о исторической важности дома в архнадзоре, чиновники которого каждый раз грудью вставали на охрану исторической реликвии и категорически не соглашались на "областной" размер взятки за снос, настаивая на "столичном", потому как тут вам какая-никакая, а Москва! С пропиской и телефонным кодом! Потому-то дом все еще стоял на своем месте, как и сотню лет назад, смущая видом своей крыши обитателей небоскребов.
Люди в доме жили самые разные, незнакомые и совершенно чужие друг другу, словно в настоящей Москве. Но не жители и не историческая ценность делали дом не таким, как остальные.
Целых два этажа постройки были завернуты в дорогую плитку под черный гранит, словно низ дома был выдернут из другого здания и приставлен к полуразрушенной постройке снизу. Массивные решетки защищали окна с зеркальной поверхностью, глазки видеокамер подозрительно рассматривали каждую пядь пространства вокруг здания, а меж первым и вторым этажом зазывно кричала золотом и роскошью вывеска "ДЕНЬГИ ВОТПРЯМЩА" с красивой, переливающейся звездочкой в конце названия.
Несмотря на светлый день, двери заведения были закрыты. Рядом со входом изредка останавливались люди, объединенные верой в скорую зарплату и индексацию пенсии, топтались на месте, сминая в пальцах истрепавшиеся паспорта, дергали дверку, не веря табличке "закрыто", затем еще раз, и только потом устремляли свои надежды и чаяния в другое заведение такого же толка.
Сегодня заведению было не до клиентов. Даже с первого этажа был слышен могучий рев Савелия Рапаповича, хозяина этого и еще десятка кредитных кооперативов. Мощные стены искажали смысл слов, но уже по тону было понятно, что шеф очень сильно не в духе. С каждым раскатом начальственного гнева вздрагивали менеджеры, вздрагивали стекла на окнах и уже месяц как мертвая золотая рыбка в аквариуме — вздрагивала вместе с поверхностью воды.