— Словоблуд ты… — с презрением бросил Гаримханов и плюнул в костер. — Это я твои слова выплюнул. Слушать их противно. Старший сержант — приличный, умный человек, не чета тебе, неумному хаму. Я сам с большим удовольствием под его охраной останусь, чем под твоей. С ним хоть поговорить можно, а с тобой и говорить не о чем. Я ему про Аристотеля рассказывал, он мне про Леона Фестингера. И оба мы остались довольны друг другом.
— Это кто такой? — спросил специалист МЧС, признавая свою ограниченность. — Фестингер…
— Тоже умный человек был. Автор теории когнитивного диссонанса. У-у-у…
Гаримханов опять скривил лицо и застонал, показывая свое болезненное состояние. Пусть, пусть этот ничтожный офицеришка его оскорбляет, но пусть он и останется его охранять. Старший сержант и опаснее, и вообще жалко Чухонцева убивать. Он действительно вызывал у эмира симпатию.
И как раз, когда эмир размышлял об этом, старший сержант Чухонцев первым выбежал из галереи. Выбежал, сделал шаг в сторону и остановился, пропуская бегущий за ним строй солдат.
— Забирайте пленника, и за нами. Бегом! Чем быстрее, тем лучше, — распорядился старший сержант так, словно имел право командовать офицером. — Держите… У вас же нет… — и бросил офицеру фонарик. Ловко поймав его, технический специалист МЧС спросил:
— А Шах где?
— Товарищ старший лейтенант нас догонит.
— Что-то там случилось?
— Не могу знать. Генерал приказал бегом добираться до перевала. Скорее всего, на перевале что-то случилось. Или вот-вот случится. Но я не в курсе. Быстрее, пожалуйста, нас просили как можно скорее покинуть пещеру. А я побежал со взводом. Догоняйте нас.
Все получилось даже лучше, чем ожидал Далгат Аристотелевич, и ему не нужно создавать момент искусственно или искать его. Офицер технической службы МЧС развязал свой рюкзак и, вытащив оттуда веревку, протянул один конец эмиру:
— Обвяжи-ка себя вокруг пояса. Мне тащить тебя придется. Спортсмен из тебя сейчас такой, что… Вот же, досталась доля…
Солдаты скрылись в галерее, а Далгат Аристотелевич разжал, наконец-то, свою ладонь, в которую опять вложил шприц-тюбик с пармедолом, и показал офицеру МЧС:
— Этим как пользоваться?
— Не умеешь? Посмотри… Там все просто.
— Сделай укол, идти будет легче. Может, и от тебя не отстану.
Охранник сунул конец веревки в руку Гаримханову, принял от него шприц-тюбик, вскрыл крышку, освобождая иглу, наклонился, чтобы воткнуть иглу в мышцы бедра, и стал выдавливать содержимое тюбика. А эмир, сделав вид, что оборачивает веревку вокруг тела, вытащил из-под ремня припасенный камень. Рука резко ушла на круговой размах как раз в то время, когда офицер МЧС вытащил из бедра шприц и начал выпрямляться. Он был на полголовы ниже Гаримханова и гораздо слабее физически. Но камни мало разбираются в человеческих габаритах, им все равно, кого бить. Была бы рука, которая удар наносит.