– Это значит, что если ты захочешь кому-нибудь позвонить, но так, чтобы твой номер ни в коем случае не определялся, ты заказываешь эту услугу у своего оператора связи. Причем конфиденциальность можно устроить как для мобильного, так и для обычного городского телефона. Стоит копейки.
Тут Вера вспомнила про непонятный звонок и принялась, нажимая кнопки, выяснять, кто звонил. Все-таки с телефоном ей справляться более-менее удавалось… Оказалось то же самое: «Конфиденциальный абонент».
– Ерунда, – сказал Андрей. – Никакой проверки на вирус эсэмэской произвести нельзя. Бывает, не обращай внимания. Балуется кто-то. Пойдем?
Они шагнули на шумную улицу из «Умки» и нырнули в тенистую зелень Полицейского садика. Вера была задумчивой, пару раз оглянулась. Когда они присели на парковую скамью, произнесла:
– Андрюша, я тебе хочу что-то сказать. Обещай только, что не будешь тревожиться, вскидываться, и вообще… Ничего не делай без совета со мной. Хорошо?
– Допустим. – Он напрягся.
Она взяла его за руку.
– Мне кажется, за мной кто-то следит… Подожди. Твоя первая мысль – что это просто женский бред, видения и все такое. А вторая такая: «Я человек наблюдательный, но ничего не заметил. Значит, ей кажется». Так?
– Я действительно ничего пока не вижу. – Андрей, не поворачивая головы, посмотрел вправо и влево, потом на Веру. – И что?
– У меня память особенная, – извиняющимся тоном сказала Вера. – Я никого не забываю. В Феодосии, помнишь?
– А-а… Точно. Ты узнала человека, которого видела только на фото, причем много лет назад.
– Да. Так уж получается. Я могу вспомнить лицо случайно увиденного прохожего. И не только лицо, а когда и при каких обстоятельствах видела. Могу узнать человека даже после пластической операции… За эту особенность я расплачиваюсь головной болью, когда копилочка образов переполняется. Но я сейчас не об этом. Недавно ко мне пришла одна девушка. Она попросила разобраться со своим «семейным делом», и я решила помочь. После работы я пошла в супермаркет за продуктами, и там, у кассы, за мной стоял мужчина. Внешность обычная, лицо обычное, таких миллион. У него словно нарочно такая минус-внешность, чтобы нельзя было запомнить. Я бы и не запомнила, но этого мужчину я заметила в тот же вечер, когда гуляла с Паем. Он сидел у нас во дворе и читал, закрывшись газетой.
– Как же ты могла его узнать, если он закрыл лицо газетой? – удивился Андрей.
– Но он же не мог закрыть газетой ноги, руки. Особенно руки: брюки можно поменять на джинсы, ботинки на кроссовки. А руки не замаскируешь, не зима все-таки… У рук такой же портрет, как у лица. Неповторимость кистей, ладоней, пальцев. У этого, следящего, большие пальцы рук похожи на репчатый лук. Это так же заметно, как шрам через физиономию.