Все еще разделенные вагонами, охранники продолжили путь по маршруту. В этот раз шаги звучали по правую руку от Альвареса. Вновь под ним, медленно перемещаясь, проплыл луч света. Звук шагов постепенно стихал. Альварес опустился на полотно из щебня и застыл, стараясь определить, где находятся охранники. Несколько минут он не шевелился, пока не удостоверился, что их нигде не видно, затем перевернулся, встал на колени и в последний раз проверил, надежно ли держится рюкзак.
Он выбрался из-под вагона и, стараясь держаться в тени, поспешно зашагал вдоль состава № 717. Разыскал дыру в ограждении. Оглянулся напоследок, проверяя, нет ли кого сзади. Пролез в дыру. И побежал.
Стараясь изобразить восточный акцент, Тайлер оставил сообщение на автоответчике Прист, гласившее, что она может забрать вещи, которые сдавала в химчистку, так как заказ уже готов. Разумеется, он не забыл упомянуть номер счета и сумму, которая с нее причитается. Поскольку телефоны-автоматы в Нью-Йорке не приспособлены для приема входящих звонков, Тайлер устроился в баре Мерфи на Двадцать третьей улице, всего за несколько кварталов от Флатирон-билдинг в нижнем Манхеттене.
Бармена Мерфи — парня с огромными ручищами — звали Чак. У него была седеющая борода и красноватая нездоровая кожа лица. В восемь часов утра, кроме Тайлера, в баре было только три посетителя. Он пил кофе. Остальные пили пиво, и было видно, что им не очень хорошо после принятого накануне. В обмен на двадцатидолларовую банкноту Чак согласился взять на себя дополнительные обязанности телефонного оператора.
Тайлер в пятый раз перечитывал полный отчет НУТБ по аварии в Генуе, штат Иллинойс. Рукер передал ему отчет прямо перед посадкой на частный самолет, доставивший их в Нью-Йорк. Рукер, который должен был присутствовать на испытаниях поезда, теперь хотел встретиться с О’Мейли до знаменательного события. Тайлер очень сильно сомневался в том, что встреча состоится.
Согласно документам из Генуи, ситуация выглядела вполне однозначно. Автомобиль предположительно заглох на перекрестке и не смог вовремя убраться с рельсов, в результате чего в него врезался подходящий грузовой состав. Похоже, весь смысл отчета заключался в том, что данная авария далеко не первая в своем роде и, к сожалению, далеко не последняя. Более тысячи человек в год попадают под проходящие поезда. На прилагаемых фотографиях оба шлагбаума находились в опущенном состоянии, свидетельствуя о том, что в тот момент, когда они автоматически опустились, оповещая водителей о приближении состава, машина находилась на рельсах — по воле случая либо преднамеренно. В отчете не было никакой информации, позволявшей предположить, что предупредительные огни или один из шлагбаумов могли не сработать. Единственным упоминанием о звонке в аварийную службу 9-1-1 была отметка в статье «Средства уведомления». По мнению Тайлера, это говорило только о том, что даже если давно утраченная запись данного звонка и содержала какую-либо информацию, компрометирующую «Нозерн Юнион», возможности доказать это нет и не будет. Он поразмышлял о том, сам ли Милроуз, машинист поезда, сделал этот звонок, и какие комментарии — если они вообще были — в нем содержались.