Его блестящие глаза смотрели на Джозефа с каким-то новым выражением.
— Да, нравятся. Вы правильно сделали.
— Теперь пойдём смотреть место, где садится солнце. Вам тоже понравится.
В нетерпении он быстрым шагом обошёл вокруг дома. На краю обрыва было устроено небольшое возвышение, перед которым поднималась деревянная изгородь, а сзади, на расстоянии нескольких футов, стояла скамейка. Возле скамейки на четырёх деревянных колодах лежала длинная каменная плита с вымытой и вычищенной гладкой поверхностью. Двое мужчин стояли у ограды и смотрели на голубое и спокойное море, лежавшее так далеко внизу, что грохот камней, катящихся с горы, казался шуршанием, а шум прибоя звучал как мягкая капель, стучащая по мокрой коже, натянутой на барабан. Старик указал на горизонт, над которым нависал край тёмного тумана.
— Сгодится! — воскликнул он. — Туман покраснеет. Хорошая ночь для свиньи.
Спускаясь по небу, солнце увеличивалось в размерах.
— Вы здесь каждый день сидите? — спросил Джозеф. — И никогда не пропускаете?
— Никогда, кроме тех случаев, когда мешают облака. Я — последний человек, который видит его. Посмотрите на карту, и вы убедитесь, что это так. Оно ушло для всех, кроме меня. Разболтался я тут, — воскликнул он, — а мне надо готовиться. Присядьте на скамейку и подождите.
Он обежал вокруг дома. Джозеф услышал сердитый поросячий визг, затем старик появился снова, неся в руках пытающееся освободиться животное, которому пришлось связать ноги. Положив поросёнка на каменную плиту, он стал пальцами прижимать к ней его тело и делал так до тех пор, пока поросёнок не перестал дёргаться и, довольно хрюкая, не улёгся мордой вниз.
— Видите, — сказал старик, — он не должен кричать. Ведь он не знает. Время близится.
Он достал из кармана нож с тонким коротким лезвием, потрогал край лезвия ладонью, затем левой рукой сжал бок свиньи и повернул её мордой к солнцу. Словно упав в мешок с лимфой, оно стремительно двигалось к краю широко расстилавшегося тумана.
— Успел, — сказал старик. — Я люблю начать чуть пораньше.
— Что это? — допытывался Джозеф. — Что вы делаете со свиньёй?
Старик приложил палец к губам.
— Тише! Я потом вам расскажу. Сейчас молчите.
— Это жертвоприношение? Вы приносите свинью в жертву? — спросил Джозеф. — Вы каждую ночь убиваете свинью?
— О, нет. Мне такого совершенно не нужно. Каждую ночь я убиваю кого-нибудь поменьше — птичку, кролика, или белку. Да, каждую ночь какую-нибудь зверушку. Сейчас, время близится.
Край солнца коснулся тумана. Солнце меняло очертания, становясь похожим то на наконечник стрелы, то на песочные часы, то на вершину горы. Море стало красным, а верхушки волн вздымались длинными клинками, на которых играл малиновый отсвет. Старик быстро повернулся к столу.