Теперь, узнав ее лучше, герцог понимал, что она до нелепости впечатлительна и ранима, но, кроме того, умна и начитанна, хотя остается при этом наивной, как младенец, ничего не зная об окружающем мире, от которого ее неусыпно оберегали и ограждали как наследницу миллионов.
Герцог приходил в ужас от мысли, чем мог закончиться ее побег, окажись он успешным.
Ее бы моментально ограбили и бросили на обочине, или, что еще хуже, она попала бы в один из отвратительных борделей, откуда нет возврата.
Герцог даже не подозревал, что наследницы американских миллионеров воспитываются в такой изоляции от реального мира, что живут в каких-то заоблачных высях и выходят в свет совершенно беспомощными.
Ему страшно было подумать, что случилось бы, если бы Магнолия вышла замуж за человека, непохожего на него — какого-нибудь европейского принца, который интересовался бы только ее деньгами. Вероятно, потрясение было бы для нее так велико, что она не захотела бы жить.
Герцог уверял себя, что преувеличивает, но эта мысль не уходила, и поэтому он разговаривал с Магнолией спокойно и мягко и не делал ничего, что могло еще больше напугать ее и заставить остерегаться.
Заканчивались его размышления всегда одним и тем же вопросом, ответа на который он не знал: «Как я могу быть уверен, что не испугаю ее в будущем?»
Было раннее утро, солнце только-только начало рассеивать дымку на горизонте, когда герцог поднялся на палубу.
Он нисколько не удивился, увидев, что Магнолия уже там.
С того момента как они взошли на борт яхты, ее переполняла энергия, которой герцог раньше не замечал, и каждый новый день был для Магнолии незабываемым приключением, которое она ни за что не хотела пропустить.
Она чувствовала себя совершенно свободной, свободной как никогда в жизни, и герцог с большим интересом наблюдал, как она освобождается от пут, стеснявших ее с самого рождения.
Началось все с того, что, когда он заявил, что они отплывают на яхте в неизвестном направлении, горничная Магнолии наотрез отказалась их сопровождать.
— За все деньги мира, ваша светлость, я не соглашусь еще раз пережить то, что пережила пересекая Атлантику! — твердо сказала она.
Поняв, что уговорить горничную не удастся, Магнолия бросилась на поиски герцога.
У нее был такой встревоженный вид, что, прежде чем она успела произнести хоть слово, герцог спросил:
— Что так расстроило вас?
— Я не то чтобы… расстроена, — ответила Магнолия, — но… моя горничная отказывается плыть с нами на яхте.
Герцог улыбнулся:
— Итак, вам придется сделать невероятно важный выбор: либо нанять новую горничную, либо самой заботиться о себе.