— Так я и сделаю, — заявил он. — Предложу ей руку и сердце. Конечно! Какой же я идиот!
— Не понял, — сказал я.
Идиотизм обычно не ускользает от моего взгляда, но в случае Вона я всегда предпочитаю считать, что тот просто пребывает в замешательстве.
— Она уже намекала, — горячо проговорил он. — Ее сестра в прошлом году вышла замуж, и с тех пор Одри шутит, будто сама слишком стара для брака, но наверняка именно этого она всегда и хотела!
Он с неподобающей поспешностью допил пиво — учитывая, что платил за него я, — и встал, наматывая на шею шарф.
— Куда ты?
— За кольцом, старина!
Лишь Вон не выглядел напыщенным болваном, употребляя слово «старина».
— У меня есть еще полчаса до конца перерыва, чтобы найти ювелирный магазин!
В гэвистонскую государственную среднюю школу на Гроув-роуд я пошел в тринадцать лет, за семь месяцев до своего четырнадцатого дня рождения. К тому времени я уже оправился от вызванного потерей отца шока, и мое состояние точнее всего можно было описать как «замкнутое». У меня не было никакого желания с кем-либо знакомиться, с кем-либо разговаривать или чем-либо заниматься, так что я вполне вписывался в новое окружение.
На третий день меня зажали в углу раздевалки двое мальчишек из другого класса.
— Новенький! — прошипел один из них.
Он был бледный, по-дурацки остриженный по моде тех времен, с выбритыми висками, торчащими на макушке мышиного цвета волосами и смешным конским хвостиком на затылке. Его приятель был не столько мускулист, сколько дороден, но все равно превосходил меня ростом как минимум на фут — прошло еще два года, прежде чем я вымахал до нынешних шести футов с небольшим.
— Да, — подтвердил я, предпочитая не говорить лишнего, но все равно выдав чужой для них акцент.
— Откуда ты? — бросил второй.
Я даже не понял, что это вопрос, и потому не счел нужным отвечать. Я собрался уйти, но они преградили мне путь.
— Ты чего, псих? — спросил тот, что пониже. — С башкой не в порядке?
Толстяк фыркнул и придвинулся ближе — достаточно близко, чтобы я ощутил вонь его подмышек.
Вряд ли они чем-то могли мне угрожать, и я уж точно их не боялся. Но они не давали проходу, а мне не хотелось больше торчать в этой смрадной, исписанной граффити дыре.
Пожалуй, главное мое преимущество над другими — внезапность. Я действую быстро, не колеблясь и не упускаю ни единого шанса.
Я пнул толстяка в пах. Он согнулся пополам и свалился на пол, пронзительно вопя, словно девчонка. Тот, что пониже, уставился на меня широко раскрытыми глазами. Он был примерно того же роста, что и я, и, видимо, никогда прежде ни с кем не дрался, не рассчитывая на помощь дружка.