Кажется, он сказал что-то еще, но я не запомнила.
Спустя несколько минут или, может быть, час — а может, и целый день — я вновь оказалась в своей машине на парковке и включила двигатель. Работал обогреватель, и в салоне было тепло. Я посмотрела сквозь лобовое стекло в темноту, на почти пустую стоянку. Вокруг не было ни души. Я взглянула на часы — они показывали шесть. Во сколько я вышла из похоронной конторы? Казалось, миновало всего несколько секунд, хотя я прошла пешком до парковки, села в машину, завела двигатель, а потом еще чего-то ждала. Время словно ускользнуло сквозь пальцы.
— Странно, ничего не скажешь, — проговорила я вслух.
Казалось, будто я медленно просыпаюсь — как бывает, когда лежишь в постели посреди ночи и вдруг понимаешь, что не спишь, но лежишь на собственной руке, которая онемела и как будто принадлежит кому-то другому, и приходится ждать, когда она вновь станет твоей. Именно так я чувствовала себя. Но мне было хорошо, тепло и уютно.
И я поняла, что это значит. Я только что встретила ангела.
Днем позвонил Вон и сообщил, что Одри у своей матери.
К счастью, я удержался от вопроса, с чего он решил, будто мне это сколь-нибудь интересно. Я уже закончил с работой и собирался уходить, когда позвонил он. До колледжа мне нужно было успеть в «Ко-оп», и теперь я стоял в пальто, разговаривая по телефону и чувствуя растущее раздражение.
— Ее не оказалось дома, — с мальчишеским энтузиазмом тараторил Вон. — Она вовсе меня не игнорировала, просто уехала к матери. Она сказала, что говорила мне об этом, но я, похоже, ее не слушал.
— Или просто забыл, — услужливо добавил я, думая, что у него, вполне возможно, действительно начинается нечто вроде раннего склероза.
— Так или иначе, я решил тебе позвонить, чтобы ты знал, — сказал он. — Ты же наверняка беспокоишься.
Я сделал вид, что не заметил легкого сарказма.
— Нашел кольцо?
— Да, — ответил он. — Теперь размышляю, когда лучше сделать ей предложение. Как думаешь?
Нашел кого спрашивать. Как будто я имею хоть малейшее понятие о таких делах.
— Можешь куда-нибудь с ней поехать, — сказал я. — На выходные или еще как-нибудь.
— В Уэстон-сьюпер-Мэр? — спросил он.
— Нет, не в Уэстон-сьюпер-Мэр. Куда-нибудь поромантичнее. В Париж или Брюгге. А может быть, даже в Рим.
— Рим? — переспросил он, будто я предложил ему отправиться в Сибирь. — Пожалуй, эту экзотику я приберегу для медового месяца.
— Вон, — сказал я, — мне в самом деле надо идти.
— Извини, старина. Я тебя задерживаю?
— Увы, да.
Он положил трубку, и я поехал домой мимо супермаркета, чтобы купить разных мелочей. А потом случилось одно из тех сладостных стечений обстоятельств, из-за которых я порой думаю — не направляет ли меня некая высшая сила? Я вышел из «Ко-опа», намереваясь немного подождать неподалеку, — вдруг попадется кто-то новый, кто-то многообещающий среди недавно понесших утрату? И тут появилась она — женщина, которую я видел в очереди к кассе во вторник вечером. И хотя всего два дня назад она не казалась готовой, сегодня выглядела именно так. Наблюдая за ней, я почувствовал, как по моему телу пробежала та особенная дрожь, которая более чем убедила меня: да, она следующая.