В конце концов Леонарда выпустили под залог, и он вернулся домой, но к тому времени пресса уже выяснила, кто он такой и в чем его обвиняют, и у подъездной дорожки появились фургоны телевизионщиков.
Нам пришлось уехать. Леонарду запрещалось покидать страну, и мы отменили путешествие, которое уже забронировали и оплатили. Страховка не покрывала убытки, — видимо, арест, даже за несовершенное преступление, не считался достаточным основанием для страховой выплаты. Он пытался настоять, чтобы я ехала без него, но я отказалась. Что, если они снова придут и заберут его без моего ведома? К тому же, зная, что может случиться худшее, я хотела провести с ним каждое доступное мгновение.
Он изо всех сил старался держаться так, будто ничего не произошло. Мы пытались жить обычной жизнью в маленьком домике, который принадлежал нашим друзьям, уехавшим за границу. О том, где мы, знали лишь ближайшие родственники и, конечно, полиция. Леонард покидал дом лишь раз в неделю, чтобы отметиться в управлении, после чего мы ехали многие мили, чтобы удостовериться, что по пути назад за нами никто не следует.
В конце концов пресса переключилась на другие темы, но я все еще слишком боялась возвращаться домой.
Моя сестра Джанет спрашивала, что он говорит в свое оправдание. На самом деле я вообще с ним об этом не беседовала, даже не спрашивала, виновен ли он в преступлениях, в которых его обвиняют, — настолько я в него верила. Он был моим мужем, и я поклялась защищать его, чего бы это мне ни стоило. Для себя я решила, что он ни в чем не виноват и причиной всему какая-то ошибка или чьи-то злонамеренные происки.
Но как он ни пытался вести себя обыденно, многое изменилось. Леонард часами скрывался у себя в комнате, прорабатывая линию защиты. Вечером, ложась спать, я часто слышала, как он плачет. Пытаясь хоть чем-то себя занять, он раз за разом перечитывал юридические документы, которые принес ему адвокат, но ничто не помогало. Казалось, он уже сдался.
Я, однако, сдаваться не собиралась.
После суда все изменилось. Не прошло и года с того утра вторника, когда пришли полицейские и арестовали моего мужа. Мы все были готовы к суду, и адвокат объяснил нам, чего ожидать, но мальчики все равно страшно переживали. В других обстоятельствах я была бы только рада увидеть Адриана, Диану и внука Джоши, которому уже исполнилось пять с небольшим… Но не сейчас. Диана провела с нами неделю, а потом, когда начался суд, забрала Джоши к своим родителям в Шотландию. Адриан остался со Стивеном и со мной.
Я ходила в суд каждый день, кроме второго дня процесса, когда там показывали найденные на компьютере Леонарда фотографии. Они были хорошо спрятаны, что лишь убеждало меня в том, что кто-то поместил их туда без его ведома. Он был членом руководства одной из крупнейших компьютерных фирм мира, но понятия не имел, как на самом деле устроены компьютеры. Он покупал и продавал активы, работал с акционерами и организовывал продажи, но не знал, как зашифровать жесткий диск или сделать что-то еще, в чем его якобы обвиняли.