На этот раз он даже не обратил внимания на мое обращения «сэр», лишь поманил меня к себе:
— Рад, что вы пришли, Аннабель. Взгляните.
Я остановилась за его спиной и посмотрела на экран компьютера:
— Что это?
— Показания, которые дал наш общий друг. Репортер.
— Показания?
Он удивленно взглянул на меня, после чего, видимо, понял, что нужно мысленно перелистать назад несколько страниц и ввести меня в курс дела.
— Вчера во второй половине дня Сэму Эверетту позвонила женщина, заявила, что есть еще один труп, который мы пока не нашли, и сообщила адрес. Он записал его и отправился проверить, что там, — как это водится у журналистов, хотя куда лучше было бы сперва поставить в известность нас. Прибыв по указанному адресу, он понял, что в доме действительно есть труп. Потом он вызвал полицию.
— Значит, ему звонила соседка?
— Нет, и это самое интересное. Мы проследили, откуда был сделан звонок: из Брайарстоуна, по другую сторону от Карнхерста, где было найдено тело. Телефон не отвечал. Мы взломали дверь. Там жила женщина по имени Эйлин Форбс.
— И?..
— Мертва. Менее суток.
— Убита?
Он пожал плечами:
— Нужно подождать результатов экспертизы, но внешне все удивительно похоже на остальные трупы. В доме нет еды, нет следов какой-либо деятельности, только одинокая женщина. Почта аккуратно сложена на обеденном столе, но не вскрыта. Мы уже получили данные от телефонной компании: за несколько недель она сделала единственный исходящий звонок, в газету. Все входящие остались без ответа, как будто она не желала ни с кем общаться. И пока что мы не можем найти никакой связи между ней и телом, найденным в Карнхерсте.
— Значит, женщина, которая звонила, умерла от голода?
— Похоже на то.
— А та, в Карнхерсте?
— То же самое.
— Так откуда же эта Эйлин узнала, что там труп?
— Вот именно! — просиял он.
Я обвела взглядом зал, людей, обсуждавших по телефону, как расставить мебель. Шесть столов уже стояли в углу, отделенные перегородкой со стеклянным верхом.
— Значит, — проговорила я, думая, то ли я слишком устала, то ли полная дура, — все это…
— Организована оперативная группа. Случившееся — по крайней мере, пока — квалифицируется как убийство.
— В самом деле? — ошеломленно переспросила я.
— Начальство хочет, чтобы аналитиком были вы.
— Я?
— Кто же еще, Аннабель? Вы знаете об этом больше, чем любой другой.
— Я никогда раньше не работала в оперативной группе.
— Что ж, теперь у вас есть шанс.
Я съежилась на стуле, представив обрушившуюся на меня ответственность.
— Эй, — сказал Фрости. — Все в порядке. Все будет хорошо.
— Дело не в этом. У меня неприятности, — неожиданно дрогнувшим голосом проговорила я. — Моя мама… Моя мать в больнице.