— Ай-яй-яй, — воскликнул мужчина. — Я вижу этот прекрасный мучача впервые в жизни, но уже страстно хочу видеть ее каждый день.
— Да, конечно, — вежливо отозвалась Ася. — Для этого я и прибыла.
Мужчина залихватски оправил усы, небрежным движением сбросил сомбреро и посмотрел на Александру в упор хитрющими глазами Горохова.
— Значит, алгоритм такой, — сказал он уже без всякого акцента. — Нефтяной магнат средней руки увидел тебя по телику и до одури страстно влюбился. Бросив свои важные дела, он нанялся к тебе телохранителем. Не добившись любви неприступной госпожи Ушаковой в этой неблагодарной роли, он затосковал и вернулся на родину. Вот тут-то эта парочка случайно и встретились вновь. Ушакова не узнала в магнате бывшего телохранителя, но зато полюбила его всей своей строгой душой.
Горохов расхохотался и, щелкнув азартно пальцами, самодовольно спросил:
— Как думаешь, эта сказочка для твоих домохозяек подойдет?
Поймав скептический взгляд Александры, он продолжил:
— Или не очень?
Она не могла больше играть надменную строгость.
— Не знаю, как для всех домохозяек, — воскликнула Ася, бросаясь на шею Горохову, — но одной из них эта сказочка по душе!
Обнимая ее, Горохов (уже серьезно) признался:
— Этой встречи я ждал всю свою жизнь.
— Шут ты гороховый, — сдирая с него усы, ехидно хихикнула Ася.
— Ну и дура же ты! — взорвался Горохов. — Опять все испортила!
— Опять ты за старое! — рассердилась она, собираясь покинуть машину.
В отчаянии он воскликнул:
— Вижу, ты собралась совершить убийство!
Александра с недоумением на него оглянулась:
— Какое убийство?
— Жестокое. Если ты уйдешь, я мгновенно умру, — заверил Горохов.
Она сардонически усмехнулась — он решил уточнить:
— Больше месяца не проживу. Загнусь от тоски и горя.
— Но участь такая тебя не пугает, раз ты не можешь расстаться с привычкой называть меня дурой, — с обидой ответила Ася.
Горохов недоуменно признался:
— Почему же, пугает. Но я же не знал, что тебе это не нравится. Вот, сказала, теперь буду знать.
Александра нахмурилась и спросила:
— А серьезным ты можешь быть? Любовь — это не шутки.
Он согласился:
— О, теперь и я это знаю. Но что поделаешь, — вздохнул он, — я столько лет принадлежал только себе. Нелегко передавать себя в женские руки, со страха «дерзю».
— Держу, — механически поправила Ася и задумалась: «Похоже, снова неправильно».
— Ты-то держишь, — согласился Горохов, — держишь меня в рукавицах ежовых, как все бабы. А нам, мужикам, остается только дерзить.
Александра вздохнула:
— И это называется признание в любви?
Он рассердился:
— Но почему женщинам так необходимы признания? Неужели ты думаешь, что я стал бы звать дурой нелюбимую женщину?