Он слегка отодвинул ее от себя и заглянул под завесу волос, которые упали ей на лицо.
— Ты ранена?
— Нет. Или да. — Катриона покачала головой, не в силах заставить себя взглянуть в лицо Томасу. — Но мне кажется, меня сейчас стошнит.
Он перевернул ее так, что голова оказалась меж его колен.
— Ты ударилась?
— Нет, — сумела выдохнуть она. Беглого осмотра было достаточно, чтобы убедиться в отсутствии существенных повреждений. — Нет.
— Отлично. Тогда просто дыши. — Томас ничего больше не сказал. Но Катриона слышала его тяжелое дыхание. А затем он привел в порядок волосы, которые выбились из пучка, когда ее тащили через все поместье, а пистолет упирался ей в челюсть; нежно растер шею сзади, и это было очень приятно. Так мог бы поступить Танвир Сингх. Или по крайней мере тот Танвир Сингх, которого она полюбила.
Однако это был один и тот же человек. Один мужчина. Мужчина, который пришел ей помочь. Именно так, как она и надеялась.
Желудок постепенно отпускало. Ее охватило огромное облегчение, унося остатки сил. Кости словно превратились в желе. Зато они оба были спасены! Должно быть, Томас застрелил Беркстеда. Сделал то, что намеревался сделать. И она сделала то, что хотела сделать. Все было закончено.
Разве? Кое-что еще оставалось.
— Мне нужно сказать тебе кое-что.
— Беркстед мертв. Он больше не причинит тебе вреда, Кэт. Что бы ты ни сказала, это уже не столь важно. — Его рука осторожно погладила ее под подбородком, будто Томас хотел убедиться, что она в самом деле невредима.
— Пусть Беркстед мертв, но он еще может причинить нам и вред, и боль. Ведь ты слышал его слова. — Чувство вины так переполняло ее, что она уже не могла что-либо отрицать. Жестокие, беспощадные угрызения. Стыд, тяжким камнем вины угнездившийся в трещинах ее души. Отвратительная правда, от которой она пыталась убежать долгие годы.
Катриона всегда знала, что однажды правда настигнет ее.
Сегодня такой день настал.
Но не здесь, где в воздухе витает дым пороха и запах смерти, а холодные каменные стены смыкаются над ее головой.
— Мне нужно выйти отсюда. Мне нужен воздух.
Он выполнил просьбу: проворно подхватив ее на руки, понес вниз по крутым ступенькам и вон из церкви, пока они не очутились в тишине и уединении сада. Там нашлась скамья, и они сели. Катриона оказалась у Томаса на коленях.
Она неуверенно начала:
— Некоторое время назад — в Сахаранпуре — Беркстед заявил, что узнал нечто такое, что в Шотландии было моим позором. — Катриона закрыла глаза. — И сказал, что, если я не выйду за него, он всем сообщит, что в Шотландии меня разыскивают за убийство.