Роксана с благодарностью сделала несколько жадных глотков, затем внезапно отбросила бокал сторону, так что тот со звоном ударился о паркет. Она буквально вцепилась в Виктора Сергеевича, повалив его на себя, и принялась целовать так неистово, как, видела, делают это в фильмах настоящие любящие взрослые женщины. Это продолжалось минут пять, но когда Роксана стала расстегивать его рубашку, Виктор Сергеевич не грубо, но настойчиво освободился из объятий девушки:
— Роксаночка, не надо больше…
Она в недоумении тряхнула копной своих роскошных черных волос, как бы отгоняя наваждение:
— Почему… вы… ты… Виктор Сергеевич… Виктор… я же серьезно, я больше не могу так…
Агапов встал, слегка подрагивающими руками зажег сигарету и отошел к широкому окну с красивым видом на вечернюю Тверскую.
— Пойми меня, Роксана. Я очень ценю и уважаю твои чувства ко мне, тем более что давно о них знаю.
— Как, откуда?
— Что же я, чурбан неотесанный, что ли?
Он улыбнулся и стряхнул пепел.
— …и я благодарен тебе за любовь которую ты готова подарить мне всю, без остатка, но…
— Что «но»?
Роксана села на кровати, обхватив поджатые к подбородку колени руками, и исподлобья взглянула на Виктора Сергеевича.
— …но есть ряд серьезных препятствий к тому, чтобы мы проявляли и реализовывали свои чувства и эмоции.
— Значит, у вас они тоже есть?
В голосе Роксаны было столько радостной надежды, что в этот момент Агапов почувствовал себя последней свиньей. Однако внутренне он был твердо уверен в своей горькой правоте, поэтому продолжал:
— Да, скажу тебе честно, есть. Я ведь нормальный мужик. Когда годами имеешь близкий контакт с красивой девушкой, касаешься ее тела, знаешь это тело почти все наизусть, когда ты развиваешь ее всю, ее душу, неужели кто-то может остаться равнодушным?
— Так что же, Виктор, милый, любимый?!
Роксана сделала попытку вскочить с кровати, но Агапов нетерпеливым жестом осадил ее, а уж повиноваться ему девушка научилась чуть ли не автоматически.
— Пойми: у тебя ведь это первое серьезное чувство к мужчине… Насколько я знаю, ты ни с кем все это время не встречалась.
— Нет, конечно! Мне никто никогда не был нужен, кроме…
— Я верю тебе, Роксаночка! Тем больнее мне разрушать твой… прости за банальность… хрустальный замок.
Она опять сделала попытку встать, но Виктор Сергеевич быстро подошел, твердо взял ее за плечи и усадил обратно.
— Выслушай меня, не перебивай. Иначе мы проговорим всю ночь, но так и не поймем друг друга.
— Я согласна… готова проговорить хоть всю ночь, хоть тысячу и одну ночь!
Роксана всхлипнула.
— Ну вот этого не надо, великая спортсменка, чемпионка! Успокойся и выслушай. Во-первых, как ты знаешь, у меня есть жена. Пусть она вторая и, честно говоря, уже не любимая, но мы с ней прожили почти двадцать лет и стали… ну, как бы единым целым, которое очень трудно разорвать. У нас двое детей, и я их очень люблю и делаю все, чтобы они выросли в настоящей полноценной семье. Я не могу разрушить их мир. Поэтому, хоть возможностей всегда было предостаточно, старался никогда не заводить любовниц, подружек. И особенно среди подопечных. Вот…