За пару станций до конечной дядька вышел. Афанасий смотрел, как он, чем—то похожий на упитанного кенгуру, упрыгивает по перрону.
— Толстый он... На Ганича чем—то похож.
Ул с ним не согласился:
— Ганич не толстый. У него под свитером сумка— напузник Он тырит туда чайные ложки, зубочистки, сырки из магазина.
— Клептоман?
— Борец с монополиями. Все магазины и кафе принадлежат монополиям. А Ганич с ними борется.
— Он же жмот!
— А кто мешает жмоту быть борцом с монополиями? Это тот вариант, когда одной сигаретой убиваешь сразу двух лошадей. Все, приехали!
Вскоре они были на «Краснопресненской›› и занялись закладкой. Ул работал с азартом, закусив нижнюю губу. Раскручивал ржавую проволоку, которой невзрачная, похожая на серый камень закладка крепилась к столбу ограды. Афанасий переминался с ноги на ногу, ныл и мерз. Ул терпел его до момента, пока плоскогубцами не прихватил себе палец.
Надо отдать Улу должное, вопить он не стал. Посмотрел на палец, потом на Афанасия и почти ласково сказал:
— А не поехал бы ты, Афоня! Далеко и по делам!
— А как же помощь? — обрадованно заволновался Афанасий.
— Ты мне уже помог. А нервы я себе и сам помотаю.
— А если на тебя нападут?
— Я скину тебе месагу с того света. Все, вали!» Да не обиделся я, не обиделся, чудо былиин!
Афанасий воспользовался разрешением и отправился к Гуле. По дороге он думал про Ула, что тот хотя и лучший, конечно, друг, но трудоголик и маньяк, опасный для нормальных людей, не обладающих его энергией. Сильным людям слабых не понять. Афанасию вспомнился поход на выживание, который они устроили как—то, когда были средними шнырами. Ул тогда тащил огромную армейскую медицинскую палатку с колышками, которую солдаты вообще—то возят на грузовиках. Ноги Ула проваливались в снег почти по колено.
— Помочь ему надо. Не могу я так! — страдая, прошептал Рузя.
Вовчик, шипя, придержал его за локоть:
— Не вздумай! Убью! Пусть тащит!
— Почему?
— Он нас угробит. Двадцать километров пройдет без привала — и не устанет. А с этой штуковиной авось загоним его.
И они действительно его загнали, но не раньше, чем тот же Рузя повалился лицом в снег, и Улу пришлось тащить еще и Рузю, поскольку Вовчик заявил, что у него грыжа, а Афанасий бестолково суетился, предлагая вызвать вертолет МЧС.
* * *
Афанасий поехал на встречу с Гулей. С «Краснопресненской» он перешел на « Баррикадную » и здесь, остановившись в переходе, чтобы завязать шнурок, стал свидетелем кое—чего интересного. По переходу шел явный миражист — юный, радостный рассеяный. Казалось, на его лицо падают соленые океанские брызги, а сам он стоит на мостике пиратского корабля. Толкотни перехода он не замечал: для миражистов она несущественна.