— Ты — принцесса, а это твоя корона, — сказала она, улыбаясь.
Полная усердия, мне хотелось сделать как можно больше корон для принцессы.
Тогда у меня был бы запас, и было бы неважно, если я потеряла бы одну из них.
Но цветы не хотели переплетаться. Стебли ломались в моих руках и противились моим попыткам сплести их. Нежные цветы мялись в неловких пальцах. Я начала плакать, скорее из-за ярости, чем от разочарования, но и после этого цветы не становились венком.
Сквозь пелену слез на глазах я увидела, как две фигуры подошли ко мне. Сначала я думала, что это старые женщина и мужчина. У женщины были седые волосы и покрытое складками лицо, а у мужчины на глазу была черная повязка, такая же, как у пиратов в моем ящике Playmobil.
Оба остановились передо мной. Озадаченно и немного пристыжено я перестала плакать, и вместо этого смотрела на них вверх.
— Я думаю, это она, — сказал старик.
— Я не знаю, — произнесла женщина. — Она не кажется особенно смелой. Разве ты не видишь, как она ревет?
Я не хотела, чтобы обо мне так думали. Поспешно я насухо вытерла глаза руками.
Это, к сожалению, оказалось ошибкой, так как мои пальцы были измазаны соком растений. Один из цветков, по всей видимости, был чем-то вроде лукового растения, так как мои глаза горели, как огонь. Теперь слезы бежали еще сильнее, и я больше ничего не могла видеть.
Мужчина и женщина засмеялись. Испуганно и смущенно я прекратила тереть глаза.
Внезапно мне стало страшно. Я обдумывала, как лучше всего определить, как встать по возможности более незаметно и быстро побежать к родителям. Они не могли быть далеко, я как раз слышала, как мама сказала:
— Здесь отличное место для пикника, — обратилась она к папе. Как раз тогда я вспомнила, что мне строго настрого было запрещено разговаривать с незнакомцами. Незнакомцами были все люди, которых не знаешь, а этих старых женщину и мужчину я никогда не видела.
Осторожно я попыталась отодвинуться от них немного, пока я ползла на попе назад. К моему удивлению, старая женщина сделала шаг в мою сторону и нагнулась ко мне.
— Не бойся, — сказала она.
Между тем она вызывала совершенно противоположное во мне чувство.
— Мне нельзя говорить с тобой, — сказала я действительно испуганно.
— Анна? — крикнула моя мама.
— Мама! — шумела я так громко, как могла. Облегчение наполнило меня. Старая женщина ничего не могла мне сделать. Моя мама забрала бы меня и защитила от нее.
Старая женщина протянула руку и коснулась моего затылка. Ее палец был странно костлявым и горячим, и я с криком вздрогнула.
Постанывая, я приподнялась и осмотрелась вокруг. Я почти была уверенна, что увижу их обоих стоящих рядом, но, разумеется, никого не было. Мне было не четыре, а семнадцать и лежала я на твердом полу чердака монны Фаустины. В нескольких шагах от меня спал Себастиано, я немного прислушалась и услышала доносившееся с кровати ровное дыхание.