Из-под покрывала, которым Доротея накрыла клетку, протестующе затрещал
Полидоро.
—Я не хочу назад в Неаполь.
—Спи дальше, мой верный друг,— сказала Доротея.— Мы все еще в Венеции и, до того, как мы покинем этот город, еще многое может случиться.
Мои опасения, что нас не впустят, тут же растворились в воздухе. Когда мы сошли с наемной гондолы у громадного палаццо Патриция Тревисана, нас тут же встретили нарядные слуги, которым Доротея заносчиво объяснила, что она Костесса Доротея и здесь находится по приглашению Альвизе Малипьеро и две девушки в ее сопровождении — ее придворные дамы.
Служители проглотили наживку без возражений и проводили нас к боковому входу здания. Там стояли следующие служители, которые провели нас по лестнице наверх на второй этаж, в бельэтаж, великолепный верхний этаж с большим залом.
Только в данном случае зал был не просто большим, а гигантским. Вообще здесь все на порядок больше, чем в палаццо Мариэтты. Галерея, которая вела от лестницы к галерее, была мощнее, выше, с тяжелым арочным сводом, в котором было слышно, как его шаги эхом отзывались от зеркально-чистого пола.
Затем моим глазам открывается вид на большой зал, и единственное, о чем я смогла подумать: "Вау!"
На первый взгляд он производил впечатление неизмеримого великолепия. На стенах горели бесчисленное количество свечей в сверкающих, хрустальных канделябрах. Их свет отражался в тысяче зеркал, которые в увесистых, золотых рамах выглядели так, как будто были сделаны для королевского замка. Сравнение не было преувеличением. Мой отец рассказывал мне, какими зажиточными были некоторые древние венецианские семьи Патриции, буквально так же богаты, как короли.
Гул голосов резонировал нам навстречу, но в помещении было меньше людей, чем я ожидала. Собственно говоря, мы были одни из первых посетителей, как я заметила, немного осмотревшись. Тут и там толпились маленькие группы людей и разговаривали, можно было уже сейчас предвидеть настроение вечеринки, но окончательный пик был еще далеко. В противоположном углу галереи настраивали инструменты музыканты. Я узнала флейту и что-то вроде спинета, а также штуковина, которая выглядела, как печальная скрипка, но там также были два или три других, которые я еще никогда не видела.
— Мы слишком рано, — прошипела мне Кларисса. Вместе со мной и Доротеей она остановилась у портика и недоверчиво огляделась.
— Однако нам повезло, что мы смогли войти, — прошептала я в ответ. — Доротея отлично придумала выдать нас за своих придворных дам.
— Только при дворе есть придворные дамы, — сказала Кларисса. — В Венеции такого нет.