Через громкоговорители, установленные на крышах армейских хаммероподобных внедорожников, полились требования освободить проезд для тяжелой техники. Несмотря на предупреждения и требования освободить проезд, многие не сдвинулись с места. В репродукторах послышался странный фырк, а из ряби показалась машина с громадными колесами и треугольным металлическим щитом на передке. Взревев двигателем, машина вклинилась в пробку, раскидывая автомобили в стороны и освобождая путь. На асфальт сыпались разлетевшаяся вдребезги оптика и битое стекло окон, а в воздухе летал трехэтажный мат. Из покореженного японского джипа выскочил толстый мужик: проорав что-то неразборчивое, он с кулаками накинулся на полицейских, но удар прикладом быстро остудил пыл скандалиста. Видя, что разговаривать с ними не собираются, водители либо сдавали с проезжей части, либо выскакивали из машин, если из-за дорожного просвета не получалось преодолеть бордюр. Шутить с ними никто не собирался: грохот танковых гусениц по асфальту был красноречивее воззваний из репродуктора.
— Бабушки, — перед Мартемьяновной и Борисовной остановился молодой, лет двадцати пяти, полицейский с небольшим автоматом в руках, — здесь опасная зона, отойдите, пожалуйста, к рынку.
— Вы уж задайте этим террористам, сынки, — сказала Мартемьяновна.
— Зададим, бабушка.
— Ух ты, вонючая Таргова гузка! — выругалась Элиэль.
Из глаз эльфийки ручьем брызнули слезы, благо за тонированным забралом тактического шлема их сложно кому-либо разглядеть. Вот бы позлорадствовали ее подчиненные… Нонсенс! Стерва в слезах — это как второе пришествие. Сделав несколько глубоких вдохов, Элиэль кое-как уняла боль в груди, из-за которой ее чуть не скрючило на глазах десятков людей. Она сама от себя не ожидала подобной реакции на приторно-горький, спирающий дыхание привкус маны чужого мира, заполонившей пространство в полукилометре от пробоя. А что будет, когда они подъедут к цирку? Мрак и ужас, представить страшно.
«Держаться, кому сказала — держаться!» — сама себе приказала эльфийка, провожая взглядом далекие крестики беспилотных разведчиков в небе.
Зачерпнув немного маны из наручей, Элиэль сплела заклинание барьера. Сразу стало намного легче. Не в первый раз она на собственной шкуре убеждается в том, что магия смерти — не для лесных эльфов. Тысячелетия эльфы живут под сенью мэллорнов и черпают из другого источника.
— «Пчела», ставьте мобильный щит перед бульдозером, — раздался в наушниках коммуникатора голос майора Рогозина.
— Есть! — отозвалась Элиэль и тут же приказала: — «Пчела-один», сплетаем щит. «Пчела-два», следи за подпиткой, «пчела-три» — контроль перемещения и внешнего воздействия. «Пчелки» четыре и пять — в резерве, за вами контроль векторов атак.