— Я пытаюсь помочь тебе, Лила. От этого зависит твоя жизнь и жизнь твоих друзей. Забудь об Илае и не растрачивайся по пустякам! Вы не можете быть вместе. Никогда не сможете! Было жестоко с его стороны дать тебе надежду. Вы противоположности. Со временем, — он с жалость заглянул мне в глаза, — боль утихнет, станет легче.
Его голос, словно палач, занесший топор над моей головой, лишал сил дышать.
— Почему? — только и смогла произнести я.
— Таковы правила.
— Да кто вообще придумал эти правила?!
— Их установили задолго до нашего появления, когда Землю еще сковывали льды, и не ты вправе менять что-либо, тем более сейчас, когда мы вымираем как вид. Силы угасают всё больше, с каждым поколением, как дотлевающие угли. Мы живем ради людей и должны делать всё возможное для их спасения. Именно для этого мы и были созданы.
Я не нашлась, что ответить. Что я хочу прожить свою жизнь, как хочется мне, эгоистично закрыв глаза на весь мир? Что всё, чего я хочу, — получить тот кусочек счастья, который заслуживаю? А может, и не заслуживаю… Мысли дрейфовали в голове.
— Ты нужна миру больше, чем ты можешь себе представить. Слишком много бед произошло с тех пор, как погибла Элис. Мы уже не надеялись ни на что, как случилось чудо. Твоя сила заявила о себе, будто маячок.
— Я не хотела ничего этого! — я отвернулась к окну, наблюдая, как блики солнца играют в рваной паутине. — Мне нужна моя жизнь. Мое право на счастье!
— Если твое решение не соответствует законам, то у тебя так или иначе не останется шанса радоваться жизни. Ни у тебя, ни у Илая. Вы оба будете приговорены.
— Разве Илай и Нит, и даже я, ведь я тоже полукровка, — не говорят в пользу смешанных пар? Разве наш пример ничего не значит?
— Нет. Это ужасное недоразумение. Исключения не могу служить серьезным аргументом.
— Вы только что назвали меня ужасным недоразумением, — горько усмехнулась я. — Похоже на правду!
— Не тебя — Алфхилдов. По поводу себя ты ошибаешься. Я не твой отец.
Ложь я ненавидела еще больше, чем лесть.
— Тогда что это? — я подняла пижаму, указывая на знак Греев. Ульманас шарахнулся в сторону, как вампир от распятья. — Или это? — в руке сверкнул сгусток потрескивающих молний. Он смотрел на меня совершенно безумными глазами.
— Я не твой отец, просто запомни это как аксиому, — холодно произнес он, как мне показалось, с отвращением.
— Тогда не делайте вид, что вас заботит моя судьба!!! Уходите! — я бросила электрический сгусток, и он угодил прямо ему под ноги.
Взрыв расколол плитку на полу. Бокалы, висевшие вверх ногами, испуганно зазвенели, рассыпаясь дождем из стеклянной пыли. Грей выронил кофейную кружку, оставив на светлой рубашке тонкие потеки, словно лапы паука.