Слушатели согласились, что подыграть стоило.
— Стало быть, голова дурная, мысли сонные, говорю я ему: «Мэгги Армитидж, вот с кем бы я сейчас повидался». А Мэгги Армитидж я последний раз видел лет двадцать назад. Когда-то у меня с ней была любовь, и как раз лет двадцать назад мы отлично с ней отдохнули в Блэкпуле. И вот я ему и говорю: «А подай мне сюда Мэгги Армитидж». Он велел мне представить ее, подержать минуту-другую перед глазами — я послушался, а он все сверлит меня взглядом. Потом сказал подождать и был таков. Долго ждать не пришлось. Кто-то вошел.
— Мэгги Армитидж? — взвизгнула Терри.
— Да! — воскликнул Рамсботтом. — Собственной персоной, словно и не было этих двадцати лет, словно мы только что расстались на причале в Блэкпуле. Совсем не изменилась. Вошла, сказала: «Привет, Джонни!» — обвила мою шею руками, прижалась щекой… Я и подумал, если это сон наяву, то пусть снится, потому что никого так не любил в своей жизни, как Мэгги. Она предложила: «Пойдем посидим у озерца, Джонни» — взяла меня за руку, и мы отправились туда, где вы меня и нашли. Да-да, вдвоем с Мэгги. Она села рядышком, положила голову мне на плечо, я ее обнял, она спросила, как у меня дела, я ей рассказал, потом поинтересовался, как она живет… Кругом такая тишина, умиротворение — Бог мой, за всю жизнь не видал такого покоя. А потом вдруг — отчетливо помню — я вздрогнул. Не проснулся, не очнулся, просто вздрогнул. И увидел, что со мной вовсе не Мэгги.
— Вообще никого? — изумилась Терри, широко распахнув глаза.
— Нет, я действительно обнимал девушку. Только не Мэгги, а местную шоколадку — темноглазую и темноволосую. Ничего общего с Мэгги. Я так и взвился — а эта девица (вполне себе хорошенькая, надо сказать) хихикнула, извернулась как-то, погладила меня по щеке, и я провалился в сон. Глаза сами закрылись. А когда проснулся, девица как в воду канула, зато появились ребятишки с опахалами — этих вы и сами видели. Я сказал себе: «Да, дружище, ты дуреешь» — и снова провалился. Когда открыл глаза, рядом уже стояли вы все. Клянусь, ни слова не соврал.
— По-моему, вам почти все приснилось, Рамсботтом, — заключил коммандер.
— Наверное, — согласился Рамсботтом задумчиво. — Но с какого момента начался сон? Вот, скажем, этот русский-отшельник, он был или приснился?
— Цветочные гирлянды определенно были наяву, — вставила миссис Джексон, — мы своими глазами их видели. А вот Мэгги Армитидж наверняка плод ваших грез.
— Видимо, вы очень ее любили, мистер Рамсботтом, — вздохнула Терри.
— И я так думаю, — согласилась миссис Джексон.