— Невезение, — пожал плечами Первис, очевидно, не привыкший задумываться о превратностях судьбы. — Однако опускать руки не годится. И если я чем-то могу помочь, только скажите.
Его поблагодарили, обещав обязательно обратиться.
Первис набил трубку и минуту-другую курил молча.
— Кстати, что интересного на родине? — осведомился он наконец, совершенно между прочим.
Последние новости, которыми располагали путешественники, устарели не на один месяц, да и получить их удавалось только из радиосводок на Таити. Ничего мало-мальски интересного не вспомнилось. Об Англии они теперь думали и говорили бесконечно, однако все мысли и разговоры вертелись вокруг самой страны и жизненного уклада, а не сплетен о политиках, богачах, киноактрисах и преступлениях, которые принято выдавать за новости. Но Первису они пересказали все, что всплыло в памяти.
— Знаете, мистер Первис, — признался Уильям, — я-то думал, вы первым делом спросите нас, что новенького слышно из Англии. Помню, как удивился, когда вы даже не поинтересовались. Мне казалось, вы здесь, на краю света, ждете новостей, как манны небесной.
— Для этого я тут слишком долго прожил, — объяснил Первис. По привычке человека, подолгу остающегося наедине с собой, он говорил неторопливо, размеренно. — Когда я только приехал, то действительно жить не мог без новостей — начинал сгорать от нетерпения за месяц-другой до ежегодного прибытия корабля. А потом как-то отвык. Последние несколько лет мне даже приход судна не в радость — наоборот, легче становится, когда оно отчаливает. Это не значит, что я не рад вашему приезду. Очень рад. Но от одиночества не мучаюсь. Конечно, я знаю на острове всех и каждого — что, впрочем, нетрудно, однако вы тоже рано или поздно вернетесь к себе, и моя жизнь не изменится. Несколько лет назад мне выпал длинный отпуск, я съездил на родину — и уже через неделю-другую Лондон сделался невыносимым. Вот там я хлебнул одиночества сполна. Все кругом незнакомое. Меня хватило ненадолго: купил кое-что из необходимого, пообщался с парой давних друзей — и все, больше не выдержал. Как я был рад сюда вернуться!
Рамсботтом уставился на него с нескрываемым изумлением.
— А я, оказывается, зря вас жалею, мистер Первис. Я-то думал, вы тут чахнете вдали от цивилизации. Чем заполняете время все эти годы?
— О, занятий здесь предостаточно. Дел по горло. Я ведь здесь практически один всем заправляю, так что неудивительно. Ответственность немалая, а работу я люблю. И потом, мне тут, по сути, не о чем волноваться. Вот тем несчастным, что остались в Лондоне, я и впрямь сочувствовал. Кого ни возьми, не человек, а комок нервов.