Мужчины отступили. Они и понятия не имели, что Ричард очнулся, а он теперь потерял преимущество внезапности и ничего не получил взамен.
Увидев, что Ричард пришел в себя, мужчины решили не терять времени и ринулись в атаку, зарычав, как голодные волки, и желая разорвать его на части. Это выглядело настолько дико, что с трудом верилось.
Тот, что поменьше, разодрал рубашку Ричарда, разглядевшего свирепый, жестокий блеск в глазах мужчины. Крупный же, оскалив зубы, с дикой яростью нырнул прямо к шее Ричарда, который интуитивно поднял плечи, отразив выпад в последнее мгновение. Пытаясь защитить шею, своим движением он подставил под атаку плечо.
Ричард закричал от боли, когда зубы впились в предплечье. Он понимал, что должен что-нибудь сделать, и сделать быстро.
Ричард подумал о своем даре, мысленно потянувшись глубоко внутрь, отчаянно взывая к смертоносной силе и призывая данную ему при рождении способность.
Ничего не произошло.
Его гнева, отчаяния и страха за Кэлен было достаточно, чтобы дар откликнулся — раньше тот всегда пробуждался в моменты острой необходимости. И сейчас его сила должна была вырваться наружу.
Казалось, нечего было призывать.
Не в силах призвать дар, и со связанными руками и ногами, Ричард не имел ни малейшего шанса справиться с двумя мужчинами.
Досадуя и злясь, что не смог призвать дар на помощь себе и Кэлен, Ричард понимал, что у него нет времени на попытки разобраться в происходящем. Вместо этого он решил использовать то, на что может положиться — свои инстинкты и опыт.
Когда мужчины кинулись в атаку, Ричард начал яростно сопротивляться, пытаясь не позволить нападавшим схватить себя и обездвижить. Лежа на земле под тяжестью противников, Ричард понимал, что не должен прекращать бороться с ними, хотя ситуация и была крайне тяжелой.
С бушевавшим в глазах безумием мужчины навалились на Ричарда, пытаясь прижать его к земле и одновременно впиться в него зубами. Он слышал истории о медведях, нападавших на людей и даже съедавших их. Эти двое напомнили о той беспомощности, что пронизывала истории, но сейчас к ней добавилось кое-что еще — людская жестокость.
Несколько раз зубы начинали погружаться в его плоть, но каждый раз Ричард умудрялся отшатнуться, вывернуться или отпихнуть нападавшего локтем до того, как тот получал возможность оторвать кусок. Он не понимал, почему мужчины просто не закололи его. Ведь у обоих были ножи, а кроме них — меч Ричарда.
Выглядело так, будто они знали, что хотят сделать, но из-за неопытности получалось совсем иначе. Хотя редкие удачные попытки все-таки оставляли глубокие, очень болезненные раны, откуда сочилась кровь. Ричард, придавленный мужчинами, быстро уставал от борьбы, не говоря уже о потере крови. Казалось, его поражение лишь вопросом времени.