– Вот, будет у меня жена, как в сказке, царевна-лягушка. Всем смешно, а я из нее выдрессирую Василису Премудрую.
Но на свадьбе никому смешно как раз и не было. Все собравшиеся воспринимали происходящее с основательной серьезностью. Вызванная Никитой Андреевичем на бракосочетание сына Антонина светилась счастьем и не могла нахвалиться Игорьком: «Он ведь у меня такой: все сам, все сам! Мужичок. Жил на квартире. Снимал. Ходила к нему одна. Ужас! Злыдня. Я прям изволновалась вся: он же простой, а девки-то московские – вон какие. Оказалось, напрасно я. Все себе придумала. А у него в это время уже зазнобушка с ребеночком была! Да какая красавица, куколка, доченька моя!
– Вот удивительно! – недоумевал Игорь. – Любимую возненавидела с первого взгляда, а эту… Как в анекдоте: «Мам, угадай, какая из трех моя девушка». – «Да вот эта!» – «Как это ты сразу догадалась?» – «А самая из всех противная».
Мать ворковала с молчаливой принаряженной Никой: «Ну, кто там у нас в животике? Мальчик? Девочка?»
– У меня там, – затянула Ника своим тонким медлительным голоском и взглянула на своего дрессировщика с приятным выражением, – у меня там ребенок.
– Ах, моя умница! – подхватила мать воодушевленно. – Ребенок! Какая разница – мальчик, девочка! Главное, чтоб был здоров! Ребенок у нее там, надо ж так сказать!
На свадьбе Итон впервые увидел мать Ники. Как бы ни раскручивал Никита Андреевич обещанные врачами шансы на выздоровление жены, с одного взгляда становилось понятно: не жилец она на белом свете.
И все же рождения внука дождалась, дотянула. Простилась с этим миром успокоенной за дочь. Антонина вскоре забрала Нику с младенцем к себе «на солнышко». Игорь продолжал регулярно получать зарплату и «на семью». Большую часть он отвозил матери. Та, любовно пересчитав, закатывала очередную порцию в стеклянную банку. Это была ее с Игорьком тайна, о которой Никочке знать не следовало: у нее и так папочка богатый, а это Игорьковы кровные. Внука она любила, как не любить. Но был он не их породы, не в Игорька. Сердце ее по-прежнему больше всего томилось о сыне.
Ника, отсидев на природе, вернулась в Москву, оставив малыша на попечение бабушки. Она больше не сбегала, хотя свободу ее не ограничивали. Отец придумал ей дело: раскручивал из нее звезду, снимал клипы.
Супружеская жизнь молодой четы протекала безмятежно. Они друг другу не мешали. Приспособились в трудных условиях. Игорь пытался учиться, без рвения, не понимая, зачем теперь-то ему все это нужно. У матери на огороде, под крыльцом и под бочонками с дождевой водой было позакопано кладов на много лет спокойной деревенской жизни. И все же кое-как тянул, мало ли что. Отказываться от подарков фортуны было страшновато.