Я еще раз захотела осмотреть развалины аббатства, но на этот раз во всех подробностях. Вы же имели возможность видеть их, значит, мне нет надобности их описывать. Я прошла по разрушенной паперти и поднялась на холм, с которого открывался вид на море.
Уже второй раз я наблюдала эту картину, однако она совершенно не потеряла своей притягательности. Я два часа просидела совершенно неподвижно, устремив свой взор к морю. Не без сожаления я рассталась с этим величественным видом и отправилась в другую часть парка. Опять спустилась к реке и некоторое время шла по берегу; там я заметила привязанную к берегу лодку, на которой мы накануне совершили нашу прогулку. Она стояла так, что при первом желании на ней можно было отправиться в плавание. Это, сама не знаю отчего, напомнило мне лошадь, что всегда стояла в конюшне оседланной. Потом меня посетили мысли о постоянном беспокойстве Горация, которое разделяли и его друзья, об оружии, никогда не оставлявшем изголовья постели мужа, об этих пистолетах на столе, когда я прибыла. Они всем своим видом показывают, что презирают опасность, но при этом предпринимают столько предосторожностей… Если Генрих и Гораций не могут обедать без оружия, то как же они могли оставить меня одну в замке без всякой защиты? Все это было для меня необъяснимо; несмотря на все усилия, которые я употребляла, чтобы изгнать из головы дурные мысли, они возвращались ко мне беспрестанно. Размышляя об этом, я все шла вперед и вскоре очутилась в настоящей темной чаще леса. Там, посреди дубовой рощи, возвышалось одинокое здание. Я обошла его вокруг; но двери и ставни были так плотно затворены, что, несмотря на все свои старания, я так ничего и не увидела. Я решила в следующий раз отправиться сюда на прогулку вместе с Горацием, чтобы предложить ему использовать эту постройку как кабинет, ведь положение его совершенно отвечало такому назначению.
Осмотрев окрестности, я вернулась в замок. Комната, что я занимала, выходила одной стороной в залу, а другой – в библиотеку; коридор разделял замок на две половины. В одной располагались мои покои, которые были просторнее остальных; в другой – двенадцать небольших комнат. Замок был вполне удобен для проживания, хотя граф заверял меня в обратном.
Так как библиотека казалась мне лучшим средством от одиночества и скуки, уготованных мне, я решилась тотчас же познакомиться с тем, что она могла мне предложить. Большей частью она состояла из романов XVIII столетия, указывавших на то, что предшественники графа увлекались произведениями Вольтера, Кребильона-сына и Мариво. Несколько новых томов, по-видимому, приобретенных настоящим владельцем, выделялись среди этого собрания; это были сочинения по части химии, истории и путешествий; между последними я заметила прекрасное английское сочинение Даниэля об Индии; я решилась сделать его своим ночным товарищем, потому что не надеялась скоро уснуть. Я взяла книгу с полки и унесла в свою комнату.