– Потому что… я пришла сюда сообщить тебе что-то очень важное.
Он как-то подозрительно затих, а когда я уже начала терять терпение, произнес:
– Слушаю тебя.
– Я ушла, чтобы защитить тебя, – набравшись храбрости, выпалила я.
Эван снова затих. Его грудь тяжело поднималась и опадала.
– От кого? – поинтересовался он.
– От меня, – запинаясь, ответила я.
Я думала, что смогу ответить на все мучившие его вопросы. Но, похоже, жестоко ошибалась.
– Ничего не понимаю, – отозвался он.
– Я считала, что всегда поступаю правильно. А это вовсе не так. Любое решение, которое я принимаю, чтобы защитить тех, кого люблю, оказывается неверным. И в результате я заставляю их страдать. – При этих словах у меня вдруг стиснуло горло.
Полюбуйся, что ты наделал. Что мы наделали. Мы с тобой причиняем другим страдания и боль.
Мне с трудом удалось взять себя в руки.
– Эван, скажи, сколько раз я обижала тебя? И как долго ты намерен это терпеть? – У меня из глаз брызнули слезы, моментально намочив подушку. – Я поступаю с тобой точно так же, как моя мать поступала со мной. Единственный способ спастись для тебя – это бежать без оглядки.
От осознания того, что я такая же разрушительница, как и моя мать, у меня защемило сердце. Я никогда не хотела быть похожей на нее. Но во мне текла ее кровь, и здесь уже ничего не поделаешь. Поэтому надо было оттолкнуть его от себя, чтобы он не сломался так же, как когда-то сломалась я.
Судорожно всхлипывая, я зарылась лицом в подушку. Что ж, откровенность иногда ранит больнее ножа.
Он молчал, а я словно сгорала на медленном огне.
Я не знал, что сказать. Усилием воли я заставил себя не дотрагиваться до нее. Злость, от которой было не спрятаться, ядом наполняла кровь. Во мне боролись два чувства: желание успокоить ее и ярость, вызванная тем, что она заставила меня так страдать. Конечно, она хотела как лучше и явно не понимала, что оказывает мне медвежью услугу.
Подушка заглушала ее рыдания, но я видел, как содрогается ее хрупкое тело. Неожиданно я понял, какое из двух чувств возьмет верх. Так было и так будет. Я придвинулся поближе, прижал ее к себе, чтобы осушить слезы. Она рыдала на моей груди, а я держал ее в объятиях, пытаясь помочь ей снять груз с души. Избавить ее от чувства вины за то, что два года назад она разбила мне сердце. Ведь так, и только так, мы сможем оба спастись.