Он улыбнулся с укором.
— Не помню. Даже имя забыл. Но точно знаю, что она не могла быть красивее тебя.
— Хммм, — брюнетка задумчиво усмехнулась, — тогда иди в объятья своей прекрасной жены и скорее засыпай, — снова опустилась на подушку и протянула ему руку. — А то завтра много дел.
— Каких ещё? — непонимающе спросил Тимор, укладываясь рядом.
— Забыл? Завтра день рождения Катрин. Они с Амори пригласили нас в гости.
— Катрин? Амори? — он зажмурился на секунду, пытаясь понять, что же было сном, а что правдой. — Подожди, Катрин из монастыря?
— Какого ещё монастыря? — удивилась Тэнебрэ. — Ты что, ещё спишь? Катрин жена Амори, она детский врач, помнишь?
— Кажется, припоминаю. Значит, Амори тоже жив?
— Милый, ты меня пугаешь. Жив и здоров, он наш сосед уже почти пять лет и за всё это время не болел ничем серьёзнее простуды.
— А Малум? Он на свободе? — продолжал тревожить супругу сероволосый.
— А его что, посадили?
— Нет, этот демон ведь был в заточении в серой башне.
— Любимый, Малум конечно не самый добрый человек, скорее просто ворчливый и действительно почти не выходит из своего книгохранилища, но такова работа библиотекаря и ему она вроде нравится. А ты уже записал его к нечистым. Он тебе что, книги на дом не дал взять?
— Мда, — мужчина тяжело вздохнул, закрывая глаза, — длинный же был сон.
Мягкие губы легко коснулись его щеки, заставляя отвлечься от тягостных мыслей. Тэнебрэ обняла мужа и, прижавшись к нему покрепче, тихо прошептала:
— Это всего лишь сон, милый. Не волнуйся так.
Он помедлил немного, отгоняя последние туманные напоминания о странном видении, прильнул к её губам в нежном поцелуе, руки сами собой заскользили вниз по тонкой ткани короткой ночной рубашки.
— Что ты делаешь? — с лукавой улыбкой спросила женщина, отрываясь от поцелуя.
— А как ты думаешь? — игриво прорычал он в ответ и с новой страстью впился в желанные губы.
Долгий тревожный сон наконец закончился и развеялся серой дымкой в лучах ласковых бирюзовых глаз любимой супруги, оставляя лишь лёгкий таинственный привкус загадки — в чём был его смысл? Быть может, стоит задуматься о ценности своего бытия? Жить полной жизнью, не оглядываясь в прошлое, не ставя самому себе бессмысленных преград к счастью? Он здесь, он живёт, он любит. Так что же тяготит взволнованную душу?
— Милая, — прошептали в тишине чуть онемевшие от возбуждения губы, отстраняясь от пылких прикосновений к разгоряченной коже.
— Ммм? — послышался вместо ответа недовольный прерванной лаской стон.
— А почему у нас до сих пор нет детей?
Тэнебрэ чуть опомнилась, посмотрела на мужа, удивлённо приподняв бровь.