— Ты же говорил, что до этого нужно дорасти, а мы с тобой ещё слишком молоды.
— Да? — мужчина загадочно усмехнулся. — Я, кажется, уже дорос, — он с игривым рычанием продолжил покрывать стройное тело поцелуями. Она засмеялась от резкой щекотки, зарылась тонкими пальцами в серебристо-серые волосы и прошептала тихо:
— Я люблю тебя, Тимор.
— И я люблю тебя, милая, — прошелестел нежный, чуть хриплый голос в ответ.
Короткая ночь не сулила больше дурных сновидений — лишь жар объятий и страсть нескромных поцелуев, лишь чуткость сокровенных слов и вожделенный трепет любящих сердец».
Ева медленно отложила в сторону чёрную ручку, с благоговейным триумфом глядя на исписанную страницу. Конечно, книга ещё не закончена, но девушка верила, что наконец привела любимый образ лучшего друга, так долго заменявший ей реальность, в новый живой мир, без сожаления нарушив данную этой ночью клятву и уничтожив всю память о странном прошлом, о пережитых вместе радостях и страданиях, о себе самой — его создательнице… Дрожащей рукой она дала Тимору искреннюю любовь, которой он заслуживал, подарила обещанную свободу и счастье Тэнебрэ, вернула жизнь всем тем, кто погиб от жестокой руки неожиданно вмешавшегося автора. Теперь, осталось лишь отпустить приглушенные смирением чувства из собственного сердца, и Ева знала, что, как только сомкнуться желтоватые страницы её романа, неуловимая трепетная птица детской любви выпорхнет из клетки повзрослевшего сердца, взметнётся в лазурную вольную высь и одарит усталую душу неизменно самой прекрасной песней — песней желанной свободы. Любовь должна отпускать.
Страницы тихо зашелестели и стихли. В нависшей тишине писательница подняла глаза на друга, сосредоточенно копающегося в мобильном телефоне, тот почувствовал на себе долгожданный взгляд, охотно отвлёкся, улыбнулся, с ожиданием глядя на неё. Девушка улыбнулась в ответ, ощутив, как страх, крепко вросший серыми корнями в её сердце с самого детства, хоть и болезненно, но всё же, неизбежно приятно, освобождает свой тёмный уголок. Уходит, оставляя маленькую кровоточащую ранку, исчезает медленно и неотвратимо, растворяется в мечтательном предчувствии обретения неизвестной ещё действительности и нового света любви, который лишь сейчас открылся наивной девочке в пронзительно глубоких, тёмных глазах ласково глядящих на неё. Горячая кровь обливала пылающее сердце, смывая последние тени сомнений — страница закрыта, и прошлое не имеет больше значения ни для него, ни для неё. Пусть не всё сразу встанет на положенные места, пусть не раз ещё поднимутся в памяти тягостные бури самоосуждения, но сейчас… Достойна ли заблудшая душа искренней любви своего нежного покровителя? Кто знает? Но если Ева отречётся от его потаенных чувств, то неизменно заставит страдать. А светлый ангел, неотступно внимательный и заботливый её хранитель, не заслужил страданий. Поэтому, она с благоговейной радостью будет отдавать Саше всю себя без остатка, день за днём, год за годом — до конца своих дней. Всю трепетную любовь и тёплую нежность, все краски и ноты мечтательного сердца, всю глубину, все сокровенные волнения вдохновенной души. И, если уж на то пошло, без капли боли и отвращения подарит весь жар и страсть желанного им тела. Ведь он желает и даже сейчас девушка видела это сквозь невинную мягкость его горящего жизнью взора.