Она покраснела до корней волос.
— Иоганн, не оставайся долго вдали от меня, — прошептала она.
— Ты серьезно думала, что я уеду без тебя? — воскликнул он, тихо смеясь. — Если бы все не устроилось так хорошо теперь, ты сегодня вечером узнала бы, что завтра, в восемь часов утра, едешь со мной в Бонн. Четыре недели ты пробудешь как моя невеста у госпожи Берг, а потом в дом ужасного профессора, приносящего домой складки на лбу и сердитые взгляды, войдет маленькая жена…
Лютц фон Гиршпрунг оказался законным наследником, и ему вручили деньги, завещанные старой девой. После того как профессор удвоил капитал, оставленный тетей Кордулой, из своего собственного состояния, Гиршпрунг заявил, что не имеет к семье Гельвигов никаких претензий. За сожженную рукопись Баха госпожа Гельвиг должна была выплатить тысячу талеров. Она покорилась скрепя сердце, так как все ей сказали, что в противном случае дело дойдет до суда, который потребует от нее гораздо больших жертв.
— Зачем скрывать? — говорил в день отъезда адвокат, стоя в оконной нише вместе с профессором, ожидавшим свою спутницу. — Я завидую тебе… Я сразу понял, что Фелисита — редкое существо, и мне потребуется много времени, чтобы забыть… Но у меня все же есть одно утешение: она сделала из тебя другого человека… Мои взгляды на нелепость наших социальных отношений приобрели чрезвычайно веское подтверждение именно в том факте — прости за горькую правду, — что гордые Гельвиги были глубоко виноваты перед родственниками презираемой ими дочери комедианта…
— Ты прав, — серьезно отвечал профессор. — Я действительно жестоко ошибался. Но моя дорога была трудна, и потому я заслужил награду, которой добился с таким трудом.
Профессор ввел свою жену в семейный круг своих товарищей, и прекрасное существо, несмотря на злобные нашептывания советницы, было принято хорошо.
Профессор взял всю мебель из мансарды. Рояль и бюсты украшают теперь комнату Фелиситы. В секретном отделении шкафа молодая хозяйка сохраняет старинное серебро, а серый маленький ящик вместе с его содержимым профессор сжег в тот день, как Гиршпрунг получил свой капитал.
Генрих живет в Бонне с молодыми. Он пользуется уважением и чувствует себя прекрасно. Встречая на улице советницу, которая теперь без стеснения носит шелк и бархат, одевается по последней моде и всегда отворачивается от него, он довольно посмеивается про себя:
— Цветочек незабудка не помог, госпожа советница!
Молодая вдова не может больше носить на своей красивой белой руке старинный браслет: ее отец отдал его наследникам Гиршпрунгов, заявив, что он случайно попал к нему. Он в очень натянутых отношениях с дочерью, поскольку она имела «безграничную глупость» признать его участие в воровстве… Она давно лишилась сияния благочестия, но принимает еще участие в богоугодных делах, в то время как Анхен умирает на чужих руках.