Впервые в жизни я испытала такой кошмарный, жуткий, всепоглощающий ужас. Это был паралич, граничащий с равнодушием. Мозг вполне осознавал, что через несколько минут меня могут убить, но это ничего не меняло. Я не могла пошевелиться и отползти в более укромное место. Не могла вскочить и начать стучать в окна первого этажа. Не могла заставить себя выскочить из кустов и кинуться к дороге, по которой все же проезжали редкие ночные автомобили.
Я просто сидела и ждала, когда меня найдут.
Мужчина приблизился к скамейке. Теперь нас разделяло всего несколько метров, но я по-прежнему не видела его лица, хотя не могла отвести от него взгляда.
— Здесь есть кто-нибудь? — спросил он громким шепотом.
Мне казалось, что удары моего сердца слышны так хорошо, что и спрашивать нечего.
Рука, в которой я сжимала крестик, взмокла. Я непроизвольно стиснула кулак покрепче. Только бы он не подошел ближе!
Мужчина сделал шаг вперед. Я с усилием закрыла глаза и начала молиться.
Не помню, какие слова кружили в моем мозгу. Но серебряный крестик, зажатый в моей руке, вдруг стал очень горячим. И я услышала, как незнакомый голос шепнул мне на ухо:
— Зеленое платье…
«Что, зеленое платье? — не поняла я. — Да, на мне темно-зеленое платье. И что?»
Додумать я не успела. Руки сами подхватили подол широкой длинной юбки и плавно накрыли мою голову. И мое лицо.
— Я тебя вижу, — негромко произнес хищник.
«Не верь, — шепнул мне внутренний голос. — И не смотри на него.»
Я зажмурилась так крепко, как только могла. И хотя моя голова была скрыта подолом юбки, сквозь нее и сквозь плотно сжатые веки я увидела тусклое пятнышко света.
Фонарик! У него с собой фонарик!
Я зажмурилась еще сильней и стиснула спасительный крестик. Он сильно впился в кожу ладони. Боль отрезвила меня и помогла взять себя в руки. Нужно сидеть очень тихо и дышать очень тихо. На мне темно-зеленое платье. Светлые волосы и лицо спрятаны под подолом. Меня не видно.
Пятнышко света зашарило рядом со мной, неумолимо приближаясь.
«Не смотри,» — снова посоветовал голос внутри.
«Не буду,» — мысленно пообещала я.
И принялась читать про себя «Отче наш», единственную молитву, которую знаю наизусть.
Не помню точно, сколько раз я прочитала ее от начала до конца. Наверное, много раз. Очень много раз. Потому что, когда я открыла глаза, вокруг начинало светать.
Мужчины, недавно стоявшего в двух шагах от меня, не было видно. Я бы даже могла подумать, что он мне приснился, если бы не различала в траве лежащее человеческое тело.
Рука, в которой был зажат спасительный крестик, напомнила о себе коротким всплеском боли. Я поднесла ладонь к глазам и разжала ее. Что-то капнуло мне на платье.