Казалось, говорить было больше не о чем, и тут Антея впервые осознала, что на ней белый передник, испачканный мукой, который она забыла снять. Собственный дом неожиданно показался ей тесным и невзрачным, а герцог — очень высоким и сильным.
Следуя в холл, герцог заметил над камином портрет сэра Уолкотта.
— Это ваш отец? — спросил он.
— Да, — ответила Антея.
— Вижу, он был в Шотландском грейском полку [12].
— Да.
— Ваша крестная говорила мне, что его нет в живых. Вероятно, он погиб при Ватерлоо?
— Да.
— Я видел эту атаку, — сказал герцог. — Это было прекрасно! Ничего подобного по героизму не было раньше в истории Англии.
— Вы участвовали в битве при Ватерлоо? — Антея никак не могла представить себе герцога, которого считала салонным кавалером, на поле битвы.
— Да, — ответил герцог. — Мы поговорим когда-нибудь об этом. Мне хотелось бы побольше узнать о вашем отце.
Антея понимала, что он старается произвести хорошее впечатление, но внутри у нее все как будто окаменело.
Прежде чем герцог подошел к двери, она распахнула ее и глубоко вдохнула свежий воздух.
Роскошные экипажи, чистокровные лошади, блестящие золотом ливреи слуг — эта яркая картина показалась ей теперь еще более странной и неуместной.
«Все это выглядит на фоне заросшей, неухоженной подъездной аллеи и запущенного дома не менее странно, — подумала Антея, — чем я сама в кухонном переднике рядом с этим высоким, красивым, элегантным человеком».
— Увидимся завтра, — сказал герцог.
Он взял протянутую ему руку и поднес к губам.
— Позвольте мне еще раз поблагодарить вас, мисс Фортингдейл, — сказал он глубоким низким голосом.
Антея ничего не ответила.
Герцог направился к своему экипажу, легко вскочил на высокие козлы и взял поводья у слуги. Опытной рукой, как настоящий патриций, правящий колесницей, он развернул лошадей.
Герцог приподнял свою высокую шляпу в прощальном приветствии, слуги последовали его примеру, и вся кавалькада двинулась в обратный путь по аллее, над которой склонялись ветви дубов, и вскоре скрылась из виду.
Антея долго смотрела им вслед. Потом она вошла в дом, остановилась и закрыла лицо руками.
Этого не может быть! Наверное, ей все приснилось! Откуда она могла знать, что один рисунок, всего один, станет причиной неприятностей, а она окажется втянутой в эту историю?
Потом, как бы подгоняемая страхом, девушка побежала в классную комнату, схватила конверт с очередной карикатурой, приготовленный для отправки в Лондон, и разорвала его на мелкие кусочки.
— Как я могла быть такой самоуверенной, такой наивной, такой легкомысленной? — спрашивала она себя. — Рисовать карикатуры на знакомых людей и не подумать при этом, что мое художество может привести к подобным последствиям?!