— Жаловаться? Пусть жалуется! И вообще, пусть свои претензии письменно изложит. И удалите его немедленно!
— Это еще кто?
— А-а, — поморщился Свиридов. — Все с этой же историей. Там у них воспитательница одна умерла. Чернов — ее муж. Совсем с ума спятил. Маньяк какой-то. Все кричит, что жену убили, а мы, дескать, не хотим расследовать.
Фотографию приволок. Да я ж тебе ее передавал, помнишь? Групповой снимок. Там и повариха есть, и хахаль ее. Вот этот сыщик доморощенный считает, что надо хахаля найти. Указания нам дает. Совсем народ распустился!
— Да, да, помню, — улыбнулся Зверев. Улыбка, однако, получилась натянутой.
— Представляешь, наклепал с этого снимка ксерокопий, грозится, что в прессу обращаться будет.
— Так посади его суток на пятнадцать.
— Если честно, жаль мне его. Переживает уж очень. Только женился. И девчонку жаль. Двадцать два года. И такая нелепая смерть…
— Всех не пережалеешь, — сухо ответил полковник. Добродушное выражение исчезло с его лица. — А что до хахаля поварихи… У молодой девахи сегодня один хахаль, завтра другой… Что же ты, всех ее е… искать будешь? Дел у тебя, что ли, других нет?
— И не говори, — вздохнул Свиридов.
Через пятнадцать минут Алексей Васильевич вышел из здания прокуратуры.
Плечистый сержант отгонял от двери невысокого щуплого парня:
— Слышь, иди отсюда, пока цел!
— Я это так не оставлю! Я законы знаю! Двадцать вторая статья УПК!
Действия прокуратуры могут быть обжалованы! Решили на тормозах спустить?
Конечно, она не банкир, не валютчица. Она… До нее никому дела нет. Умерла и умерла. А я… А мне…
Парень кричал все громче и на последних словах сорвался на отчаянный всхлип.
— Что это такое? — грозно нахмурился Зверев. — Почему вы нарушаете общественный порядок?
— Товарищ полковник, горе у него. Жену похоронил, — вступился сержант.
— И что? Весь мир виноват?
— Нет, не весь! Но кто-то конкретный виноват! А его не ищут! А ее убили! — кричал'парень.
— А ну-ка сопроводите его в мою машину, — приказал Зверев.
— Давайте! Сажайте! А преступники пусть на свободе гуляют! — кричал Ленчик.
— Ну что, докричался? — гудел над его ухом сержант, затаскивая Чернова в милицейский «мерседес». — Говорил я тебе, иди домой…
Зверев занял место возле водителя. Машина тронулась.
— В участок повезете? Давайте! Боритесь с мирным населением! Вы это умеете! Гестаповцы!
— Надо бы тебя, дурака, проучить. Но, принимая во внимание твое горе, отвезу тебя домой. Адрес?
— Комендантский проспект, дом сорок, А вы кто? — сбавил тон Чернов.
— Я, с вашего позволения, начальник РУВД полковник Зверев.