Анхела поспешила за дворецким, волоча за руку Лорис.
— Почему они накрывают мебель?
— От пыли, мадам, — ответил он ей лукаво. — Мы скоро собираемся закрывать летнюю резиденцию.
— Закрывать? Но зачем?
— Потому что сезон практически закончился.
Он всем своим тоном выражал, что это объяснение не интересует никого, кроме нее.
— Мистер и миссис Кинсли и их дочь вчера вернулись в свою квартиру на Пятой авеню.
Анхела резко остановилась, и Лорис наткнулась на нее.
— Вы имеете в виду, что вся семья Картера уже уехала?
— Конечно, мадам.
Его поразила ее растерянность. Неужели ей не понятны даже такие простые вещи? Она не знала, что оставаться в Ньюпорте хоть на один день дольше семи недель считалось дурным тоном.
— Мистер Кинсли-младший пробудет здесь еще один день, — добавил он. — Мне сказали, что к этому его вынуждает одно очень важное дело.
Его уничтожающий взгляд через плечо на ходу давал ей понять: исключительно из-за них обеих произошло такое серьезное нарушение этикета.
У Анхелы появились тревожные мысли, но она проигнорировала их так же, как это делала все предыдущие три дня. Молча она следовала за дворецким, пока они не подошли к двум огромных размеров дубовым дверям.
— Библиотека, мадам, — объявил он, открывая двери.
Анхела лишь мельком окинула эту комнату, которая показалась ей мрачной и нескончаемой. Пол был покрыт рисунчатым паркетом, на котором лежали два ковра восточной работы. Напротив камина стояло кресло, создающее островок уюта; его каштановый цвет сочетался с бордово-коричневыми кушетками, стоящими друг против друга, и лакированным морским капитанским сундуком, служащим кофейным столиком, между ними. В дальнем конце библиотеки, у окна, задрапированного дамасским шелком, стояло старинное зеркало в позолоченной раме, в котором отражались бюро и стулья в стиле Людовика XIV.
Ряд за рядом одну из стен закрывали старинные издания в кожаных переплетах, а на других висели картины XVIII века в позолоченных рамах — пейзажи и сцены охоты. Необычайная коллекция серебряных кубков, выигранных за много лет на состязаниях членами семьи Кинсли, горделиво сверкали на мраморном камине.
— Не могла бы мадам быть так любезна и подождать здесь? Мистер Кинсли сейчас выйдет.
Он помедлил в дверях, словно размышляя, можно ли их одних оставлять среди такого количества ценностей. Затем, четко подчиняясь приказанию, неохотно закрыл дверь.
— Мамочка, мне этот дядя не понравился.
Лорис решила, что наконец-то она осталась одна в безопасности со своей матерью. Подняв голову, она взглянула на потолок из орехового дерева, который возвышался на двадцать футов над ней, затем уставилась на камин, который показался ей таким большим, что спокойно мог ее проглотить.